Ольга ВОЛКОВА

Из записок о двух ангелочках

Как я провел лето

Петька провел лето как обычно: на даче. Ну съездил на три дня в Новгород и, как всегда, сплавал в поход в Карелию. А все остальное время гонял на велике, жег костер, лазал по деревьям и заборам и околачивался по соседским участкам. Спал на чердаке, а в дождь сидел, как Эмиль в столярке, в сарае с инструментами и мастерил какую-нибудь хитроумную конструкцию или книжку читал.

Как-то раз втемяшилась ему в голову мысль вырыть себе землянку. И он ее вырыл. Под окнами бабушки и дедушки. Прямоугольную такую ямищу, размером где-то два метра на шестьдесят сантиметров и глубиной, пожалуй, в метр. Бабушка закрыла шторы наглухо и отказалась их раскрывать до тех пор, пока «могилу» не сровняют с землей. Тогда Петя вырыл сбоку ямы небольшую нишу и заявил, что теперь считать ее похожей на могилу могут только люди с нездоровым воображением. Противостояние продолжалось несколько недель, в течение которых дедушка под покровом ночи тайно подсыпал в землянку земли. Наконец Пете надоела холодная грязная яма, и он разрешил бросать в нее груши и сливы. «Я, — сказал он, — лучше построю себе шалаш. И буду в нем сидеть, как Ленин где-то там».

Дедушка с Петей смастерили самокат из досок и колес от старой тележки. Долго возились. Наконец Петя вышел с ним на улицу. Все стали смеяться и предрекать их изделию мгновенный конец. Но самокат с честью выдерживал все испытания, пока на него не встала изящная девушка Лиза. Тут он развалился. Дедушка с Петей несколько дней упорно совершенствовали конструкцию, после чего самокат снова был готов к испытаниям. Участие в crash-тесте приняли все желающие, дети и взрослые. Самокат держался. До тех пор, пока на него не встала Лиза. Она даже не поехала, просто встала. Самокат развалился. Дедушка с Петей несколько дней занимались ремонтом, попутно укрепляя все узлы металлическими стяжками. «Только Лизе не давай», — хмуро сказал дедушка, закрутив последний винт.

Поздним вечером я выглянула из дома, чтобы загнать в конце концов этого неслуха спать, и увидела, что Петя лежит, свернувшись клубочком, в тачке, в которой возят землю и песок, и медитирует: смотрит на струйку песка, бегущую из кулака. А песок достает из кармана куртки. «Это я, — объясняет, — как Чарли Чаплин в начале «Собачьей жизни».  

 Я могла бы написать еще про то, как Петя пять раз ездил точить цепь для электропилы, или про то, как он обменивал в магазине неисправный градусник, но что-то мне лень. Перейдем-ка мы лучше к Коту, тем более, что Котье лето — вот это было лето! На нашей даче он не был — в сумме — и недели. 

Ну, как бы не сбиться:

Сначала он сдавал экзамены, потом ездил с классом в Питер, потом к Осе на дачу, потом в летнюю лингвистическую школу, потом опять в Питер — на концерт Rolling Stones, прямо оттуда (нужно было пулей нестись с концерта, прыгнуть в нужный поезд, вылезти среди ночи на славной станции Бологое, провести на ней час в одиночестве и сесть в останавливающийся неизвестно на какой платформе на минуту поезд, идущий в Карелию) перенесся в байдарочный поход, а через два дня после похода мотанул на туманный Альбион — поработать гувернером у двух английских джентльменов пяти и семи лет.

Про свою жизнь в Англии — например, про то, как себя ведут ночью в Лондоне панки, или про то, какие штучки откалывали его питомцы, — он пусть рассказывает сам. А я признаюсь только, что, если бы знала, во что эта авантюра выльется, не пустила бы его ни за какие коврижки. Голодал, проходил пешком из экономии по тридцать километров, сидел, как бродяжка, на скамейке в парке и читал «Пастернака» Быкова — единственную взятую с собой книгу…

Так, я лучше не про Англию.

В поход Кот собирался сам, поэтому сменной обуви не взял («Лучше иметь одну мокрую пару обуви, чем две!»), зато захватил двенадцать стелек. Их (стелек) приключения мог бы описать Андерсен. Они дружно, вдвенадцатером, сушились у костра, их уносил ветер и пробегавшие мимо животные, их находили в самых причудливых местах… Домой возвратились не все. Минута молчания.

У Кота есть хобби — вырезать деревянные ложки. Петя в походе решил тоже попробовать, но его ложка раскололась вдоль. «Ничего, — утешал его Кот, — зато как теперь будет удобно отмерять пол-ложки!»

Моя любимая тема — Кот и стихи. Готовится Кот к экзамену, а мы, как любящие родители, его клюем, что того-сего он не знает и не читал.

— Да знаю я вашего Тютчева! — в сердцах говорит Кот. — У него все одно и то же:

Течет ручей, поет голубь,

На небе нет ни облачка –

Вот так-то и в моей душе,

Тра-та, та-та, тра-та, та-та! 

С Есениным тоже не задалось:

— Лучше бы эта роща отговорила его стихи писать!

Зато сам Кот — он поэт, да. Мы все, когда треплем собаку, говорим ей всякую чушь — ты, мол, собака-барабака и псина-колбасина. А Кот треплет собаку и приговаривает, например: «Могучий турка поднимает / Свой хвост к громоздким небесам».

 А самое смешное за лето было знаете что? Есть у Кота один такой друган, Ося. Я не знаю, как его описать тем, кто его не знает. Ну вот если бы Фред Уизли был в придачу еще и страшной язвой — наверное, он был бы похож на Осю. Но все равно недотягивал бы. Так вот, этот самый прекрасный независимый Ося приехал к Коту в гости на дачу, когда мы были в Новгороде. А на даче в это время жила наша упорная бабушка, носитель культуры и оплот нравственности, если кто не в курсе. И вот приходит к нам от Кота эсэмэска, и по ее сокращениям и опечаткам видно, как он трясется от смеха: «Бабушка заставила Осю вслух читать ей «Детство» Горького!» Эх, ну почему я этого не видела! Так и представляю себе: тихий вечер, круг от лампы на столе, и Ося сидит и, как паинька, с выражением, читает нашим бабушке и дедушке книжку… «Детство» Горького.

Петины перлы

• «Русская борзая очень выражает Россию: она такая огромная и мохнатая!»

• Петя отставил тарелку на табуретку, и Снорри тут же навис над ней. Взять ничего, конечно, не взял, но морду сверху расположил. Петя:

— Эй, мордами не лапать!

• Папа рассказывал о превратностях судьбы: как какого-то пирата не повесили, потому что он из-за сломанной накануне в подпитии ноги не смог участвовать в сражении с правительственными войсками. Петя уже было вышел за дверь, потом всунул обратно голову и предложил услужливо:

— Кстати, никто не хочет ногу сломать? Про запас?

Бесконечное первое апреля

Читаю с экрана рецепт ржаных булочек. Подходит Петя и говорит самым естественным тоном:

— Мам, что ж ты не сказала, что тебя в Интернет выложили?

Я всегда готова к розыгрышу, но тут попалась.

— То есть? — спрашиваю. — Статью, что ли?

— Да нет, фотографию!

Сверху на странице была фотография курицы.

Как отпугнуть вора

Сережа (папа) рассказывает про чью-то очередную знакомую, у которой во дворе отняли сумочку.

Я:

— Да уж, пожалуй, безопаснее ходить в потертой куртке и со старым рюкзаком. И с собакой!

Сережа:

— С двумя бульдогами.

Петя:

— И с козой!