Евгений ПЯТАКОВ

О культуре речи и ловушках сквернословия

Фото с сайта www.grok.net

Русский язык богат и велик. Мало этого, он обладает огромной силой. И созидательной, и разрушительной. В том числе потому, что вмещает в себя как божественные звуки пушкинских стихов, так и зловонную грязь уличного мата.

В юности роль языковой культуры понятна далеко не всем, и поэтому далеко не все могут вовремя остановиться в деле засорения собственного языка “модной” нецензурной лексикой. Результат — следуя ложным идеалам “крутизны” и свободолюбия, молодые люди нередко портят себе жизнь, поскольку создают дополнительные трудности, а то и вовсе блокируют пути для собственного роста и развития как в личностном, так и в социальном отношении.

Как? Об этом, в частности, я и расскажу.

При работе школьным психологом в старших классах мне нередко приходилось долго и аргументированно доказывать подопечным элементарные, казалось бы, истины: материться без крайней нужды — плохо и вредно, разговаривать вежливо и дипломатично — полезно и хорошо.

ПОЧЕМУ? Вот главный вопрос, требовавший ответа. Не длинных научных лекций и не абстрактных морализаторских сентенций: так не положено, это неприлично, культурные люди так не говорят, — а детальных, понятных и приближенных к жизни подростков рассуждений.

Эту работу я условно разделил на четыре части. Первая: уровни языковой культуры, их истинное место в реальной продуктивной жизни. Вторая: типичные проблемы, возникающие тогда, когда нецензурный язык выпускается из-под сознательного контроля. Третья: неформальная авторская терминология и приемы, необходимые для объяснения подростку, почему следует сознательно повышать свою речевую культуру и избегать применения нецензурных слов и выражений. Четвертая: разоблачение некоторых заблуждений, выставляющих нецензурную брань в привлекательном свете.

Общая же цель статьи — помочь педагогу эффективно мотивировать молодого человека на повышение собственной речевой культуры и указать основные пути для достижения этой цели.

Фото с сайта www.wmk-cmc.livejournal.com

ТАКОЙ РАЗНЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК

Мы живем в контрастном мире. В нем есть явления прекрасные, есть нейтральные повседневные, есть ужасные, отвратительные и жестокие. Со всеми людям приходится иметь дело, а значит, сообщать о них друг другу с помощью слов и словесных конструкций. Естественно, не обходится без насыщения речи дополнительной эмоциональной энергетикой. В результате слова, описывающие приятные явления, нередко начинают придавать им еще более приятную эмоциональную окраску, и наоборот.

Пример. Можно сказать “моя мать”, а можно — “моя мама”. Можно сказать “он возит навоз”, а можно — “он возит коровье д…мо”. Эмоциональная разница весьма ощутима.

Со временем слова обретают самостоятельную, не зависящую от общего контекста энергетику и несут ее собеседнику даже тогда, когда сам говорящий этого не ощущает.

С точки зрения энергетики и особенностей преподнесения информации я условно разделил русский язык на несколько уровней (да простят мне филологи такую вольность):

1. Высокий литературный язык.

2. Разговорный язык.

3. Бытовой жаргон.

4. Нецензурный язык (сквернословие).

5. Мат.

1. Высокий литературный язык

Примечание. В силу общности главных отличительных черт в данную категорию я включил и те направления языковой культуры, которые традиционно называют “язык делового общения”, “язык научного общения”, “дипломатический язык” и пр.

Если бы наш рядовой современник мог сесть на машину времени, перенестись в прошлое лет на двести и поговорить “по-простому” со своим предком, то наверняка бы обнаружил, что они с трудом понимают друг друга. Тем не менее, читая литературу того времени, того же Александра Сергеевича Пушкина, мы понимаем всё. Почему? Потому что литературный язык — воплощение базовой логической конструкции, на которой язык строится и которая остается почти неизменной на протяжении многих веков. Он — логический стержень языка как такового. То же самое касается и слов, чаще всего употребляемых в его рамках. Они наиболее нейтральные, простые и четкие, допускают наименьшее число разночтений, а потому не выходят из употребления очень долго. (так, слово “одежда” понятно сегодня и было понятно много веков назад, в отличие от современного “шмотки”.)

Преимущества литературного языка: благодаря ему мы можем строить сложнейшие, но понятные логические конструкции, описывающие такие же сложные явления в природе и нашей жизни. При этом благодаря своей изначальной нейтральности литературный язык хорошо управляем и, как конструктор, может быть использован для сообщения информации с различными смысловыми и эмоциональными оттенками.

К недостаткам литературного языка относится то, что он слишком громоздок. При его использовании приходится держать себя под сознательным контролем, чтобы в стройную канву речи не вкралось какое-нибудь меткое, но не совсем цензурное слово. Кроме того, этот язык недостаточно эффективен, а иногда и попросту бесполезен, когда нужно общаться с людьми более низкой интеллектуальной или языковой культуры. С его помощью бывает трудно передать сообщение с высоким эмоциональным зарядом. Он располагает довольно слабым набором жестких, неприятных слов, которые тоже иногда необходимы в нашей жизни. И его, к сожалению, используют демагоги и мошенники, создающие иллюзию собственной надежности, компетентности и респектабельности, а затем сложными псевдологическими рассуждениями внушающие ложные идеи.

2. Разговорный язык

Это язык повседневного общения и в то же время своеобразный конспект языка литературного. В его рамках применяются по большей части те же самые нейтральные слова и логические конструкции, но упрощенные.

Пример. вариант литературный: “куда мы сегодня пойдем — в кино или на дискотеку?.. Давай сегодня пойдем в кино”.

Вариант разговорный: “куда сегодня? В кино? На дискотеку?.. В кино”.

Разговорный язык включает в себя проосторечные слова и выражения, которые несут дополнительную информационную и эмоциональную нагрузку.

Пример. Слово “пацан” (или “чувак”). Оно непременно вызывает эмоции. Какие — зависит от контекста. Так, если группу подростков “пацанами” назовет посторонний взрослый человек, они воспримут это как проявление презрительно-снисходительного отношения. В своей же группе обращение “пацаны” — демонстрация дружелюбия.

Преимущества разговорного языка: быстрота, мобильность, возможность адекватно выражать эмоциональные состояния средней силы, возможность задействовать не только сознательный интеллект, но и подсознательные навыки общения (когда мы говорим “по-простому”, мы концентрируемся на том, ЧТО хотим сказать, а на том КАК — гораздо меньше).

Недостатки разговорного языка: из-за его конспективности иногда упускаются важные детали.

Пример. “Ты же сам сказал: приходи в десять. Я пришел, думал, сразу пойдем гулять. А ты еще не позавтракал, не оделся…” — “Ну и что? Я же сказал “приходи в десять”, а не “пойдем гулять в десять”. Я не говорил, что буду готов”.

3. Бытовой жаргон

Пожалуй, самый интересный, нестабильный и переменчивый пласт языка. “Плавильный котел” коллективного сознания, порождающий все новые и новые слова и выражения. Большая их часть быстро появляется и исчезает. И лишь единицы закрепляются в языке и становятся постоянными.

Отличительная особенность жаргонных слов — их глубокая символичность, информационная и эмоциональная насыщенность. Одним таким словом можно выразить несколько предложений. При этом смысл, как правило, улавливается собеседником на бессознательном уровне и редко нуждается в сознательной расшифровке.

Пример простой шифровки. Литературная фраза: “он хотел поменять лампочку, но потерял равновесие и упал со стула”. Здесь понятен только свершившийся факт. Неясно, каковы были последствия и как отнесся к ним рассказчик. Если захочется описать этот эпизод как забавный и безобидный, можно сказать “шлепнулся со стула”. Если нужно преподнести этот случай как событие неприятное, следует сказать “грохнулся”. Если как трагедию — “хрястнулся”.

Пример сложной шифровки. Часто человеку, который нас долго и упорно раздражает, мы говорим: “ты меня достал”. Попробуем понять символику слова. Кого или что можно достать в обычной жизни? Можно достать котенка, спрятавшегося под диван, можно достать предмет с высокой полки и пр. В любом случае приходится применять специальные усилия, чтобы дотянуться до объекта, преодолеть препятствия. То же происходит при общении с неприятным человеком. Он многократно пытается нас обидеть и спровоцировать на конфликт, “уколоть” наше “Я”. Стараясь избежать этого, мы пытаемся спрятать и защитить свое “Я” — психологически отстраняемся, дистанцируемся, закрываемся, отшучиваемся, прямо или косвенно предупреждаем, чтобы обидчик прекратил свои попытки. Он не прекращает и в итоге “укалывает” наше “Я” дотянувшись-таки до него сквозь все возведенные защиты. Иными словами, он наше “Я” сквозь эти защиты ДОСТАЕТ.

Кто же занимается работой по зашифровке сложных понятий в простые слова? Наше подсознание. Его задача — достижение максимального сиюминутного эффекта при минимальных затратах. Именно с ним связаны как преимущества, так и недостатки жаргона.

Преимущества бытового жаргона: высокая информационная емкость и выразительность, позволяющая коротко, но очень точно и ярко описывать конкретную ситуацию, выражать сильные эмоции.

Недостатки бытового жаргона: привязанность многих слов к узкой группе, что может вызвать непонимание и отторжение со стороны других людей, не входящих в данную группу. Трудность сознательного контроля (слово “выстреливается” нашим подсознанием автоматически, без учета ситуации, и не всегда удается его “перехватить”).

Пример. В пьесе “Пигмалион” Б. Шоу главная героиня — девушка из “низов” — оказывается в высшем свете. Она ведет светскую беседу в кругу аристократок, и те принимают ее за “свою”, пока с ее языка случайно не срывается привычное для “низов” слово “пришили” — вместо “убили”. (Правда, им тут же объясняют это якобы модное ныне в аристократическом обществе словечко.)

Как показывает практика, чем дальше мы отходим от литературного языка, тем более негативную энергетику и окраску приобретает язык.

Пример. Приверженец литературного языка сообщит: “он его оскорбил” — и этим ограничится. Любителю жаргона этого покажется мало. Он непременно скажет “размазал”, “опустил ниже плинтуса”, “протащил мордой по асфальту”.

Уже на уровне бытового жаргона эта тенденция проявляется четко. В целом в жаргоне много слов, имеющих нейтральную окраску, еще больше — негативную. И совсем мало — позитивную. Для подтверждения достаточно провести простой эксперимент: взять литературное слово с явно положительной окраской и слово с отрицательной и подобрать к ним жаргонные синонимы. У слова с отрицательной окраской жаргонных синонимов окажется гораздо больше.

Пример. Слово “ударить” (человека). Жаргонные синонимы: врезать, вмазать, впечатать, приложить, заехать, двинуть, долбануть, съездить по мордасам, дать в рыло, засветить промеж рогов…

Слово “помочь”. Синонимы: подсобить, подмогнуть… (больше навскидку ничего не вспоминается).

4. Нецензурный язык (сквернословие)

Название говорит само за себя. Это группа слов и устойчивых выражений, которые изначально (вне зависимости от контекста) находятся под запретом цензуры (там, где есть цензура), так как несут на себе своеобразную информационную и энергетическую грязь (скверну). Проще говоря, это “грязные” слова.

Примечание. Тот, кого хоть раз ругали такими словами, может вспомнить свое главное желание в тот момент — пойти домой и отмыться.

Все они символически апеллируют к грязи в различных ее проявлениях.

Изначальная цель сквернословия — принижение другого человека, явления, действия до уровня грязи, “вываливание” и удержание в ней. И сквернословие этой цели чаще всего достигает. Даже тогда, когда сам сквернослов не понимает, что он делает, а думает, что “нормально разговаривает, как все”.

Впрочем, ни одно явление культуры не сможет существовать без положительных сторон. И у сквернословия они тоже есть.

Преимущества сквернословия: с его помощью можно легко и быстро сбросить накопившееся эмоциональное напряжение — “выплеснуть внутреннюю грязь” (а нередко — выразить положительные эмоции), можно достучаться до другого человека, даже если он психологически закрылся, можно шокировать, подавить и подчинить своей воле других людей. Последнее возможно потому, что в психологическом смысле “грязные” слова подобны тяжелой дубине, способной пробить любую защиту.

Недостатки сквернословия: находясь опять же во власти подсознания, сквернословие очень трудно поддается сознательному контролю. Результат — многочисленные побочные эффекты с долговременными неприятными последствиями. Во-первых, частая ответная агрессия людей, на которых были излиты негативные эмоции. Во-вторых, подрыв репутации в глазах окружающих людей. В-третьих, непроизвольное нанесение другим людям “долгоиграющих” психологических ран (особенно если после своего эмоционального взрыва человек не попросит прощения и не попытается как-то загладить вину).

5. Мат

На мой взгляд, вся суть явления отражена в трех старых советских анекдотах.

Первый анекдот. На завод привели иностранную делегацию. Внезапно глава делегации просит переводчика объяснить, о чем спорят стоящие в сторонке бригадир и рабочий. Переводчик выдавливает из себя объяснение: “Понимаете, общий смысл примерно такой: бригадир говорит рабочему, что если тот не сделает срочно деталь, то бригадир вступит в сексуальные отношения с рабочим, его матерью и его родственниками до седьмого колена. Рабочий отказывается делать деталь на том основании, что уже имел сексуальные отношения и с деталью, и со станком, и с бригадиром, и с его матерью, и со всей администрацией завода”.

Второй анекдот. Многие американские шпионы, заброшенные в СССР, провалились только из-за того, что так и не смогли понять, как же правильно употреблять известное русское слово из трех букв: как стандартную связку между словами, знак препинания, обращение, междометие или как-то еще.

Третий анекдот. Директор завода просит секретаршу вызвать рабочего, который побывал в загранкомандировке. Директор: “Ну чего, Михалыч, давай рассказывай: как съездил, чего видел”. Рабочий: “Да чего тут рассказывать: прилетели мы, значит. Спускаюсь я по трапу. Посмотрел налево… (матерное слово, сказанное восхищенным тоном). Посмотрел направо… (двухэтажный мат). Посмотрел прямо… (трехэтажный мат)”. Секретарша: “Господи! Красота-то какая!” Директор: “Ну и память же у тебя, Михалыч”.

Таким образом, мат в современном его виде не что иное, как система особо “грязных” и “убойных” слов и выражений. Его функции:

— предельно сильное и жесткое выражение эмоций;

— предельно сильное и быстрое подавление окружающих и подчинение их себе, создание ложного авторитета;

— замена сложных словесных конструкций и описаний простыми “емкими” выражениями;

— заполнение пауз, возникающих в речи человека, плохо владеющего нормальным литературным языком, то есть они выступают в роли обычных слов-паразитов.

В чем же состоит специфика мата, чем он отличается от обычного сквернословия и откуда в нем такая “убойная” разрушительная сила? Почему во многих традиционных культурах с ним (или его подобием) боролись и борются на уровне светского и даже религиозного законодательства?

Согласно исследованиям некоторых ученых исторически мат произошел от древнего магического языка (а не был привнесен к нам монголо-татарами в эпоху Золотой орды). Магия же (в ее рациональной части) — это система знаний о способах психологического воздействия на человека через его подсознание.

Поскольку основная человеческая ценность, с точки зрения древней магии, это детородная функция, то есть сфера любовно-сексуальных и семейных отношений, именно она была объектом наиболее трепетного отношения при доброжелательном подходе и наиболее агрессивного — при недоброжелательном. Проще говоря, современный мат — отголосок магических проклятий, направленных против сексуальной функции.

Неудивительно, что именно сексуальная сфера (половые органы, их функции, половые роли людей) есть главный объект, который и сейчас обыгрывается в мате. Обыгрывается предельно грязно, цинично и оскорбительно. Его суть (неважно, понимает это сам матерщинник или нет) — это демонстративное втаптывание в грязь одной из самых тонких и деликатных тем. Низведение таинства человеческой любви (духовной и плотской) и связанных с этим семейных и родовых отношений до уровня безответственного, чисто животного совокупления, изнасилования, полового извращения. Мало того — приравнивание к этим деяниям всех видов человеческой деятельности, какие подвернутся под руку. Именно в этой особенности и заключается разрушительная сила мата, которая многими не осознается. Причем разрушительная не только для окружающих, но и для самого матерщинника.

Пример. Во многих дореволюционных источниках зафиксирован факт, что часто самые ярые матерщинники в деревнях очень рано приобретали половые расстройства. Мужчины — импотенцию, женщины — бесплодие.

Однако в отдельных ситуациях мат все-таки себя оправдывает. Чаще всего это экстремальные ситуации, когда надо не просто в считаные секунды сообщить что-то человеку, но и вывести его из ступора и заставить подчиняться не раздумывая.

Пример из военной практики. Неопытный солдат, впав от страха в истерику, остервенело стреляет по противнику, наступающему справа, и совершенно не видит, что слева враг потихоньку подобрался почти вплотную и через секунду откроет огонь в упор. Единственное спасение — мгновенно очнуться, оглядеться, увидеть нового врага, развернуться и выстрелить первым.

Пример из мирной жизни № 1. Во время сильного ветра на человека сзади падает дерево или рекламный шит. Единственное спасение — не раздумывая упасть на землю, даже в грязную лужу.

Пример из мирной жизни № 2. Во время обсуждения принципиально важного вопроса человек “уперся” в свою личную неадекватную точку зрения и не желает слушать никаких аргументов. Его, как говорится, ничем не сдвинешь. Последняя надежда в этом случае — “обложить его матом”, чтобы проняло.

ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА И ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ

Прежде чем перейти к проблемам, закономерно возникающим из-за низкой языковой культуры, необходимо дать определение понятиям “языковая культура” и “языковое бескультурье”, а также вспомнить несколько простых психологических законов человеческого развития, связанных с языком.

Примечание. Поскольку мы здесь поднимаем конкретную, но достаточно узкую тему, определения будут сугубо рабочими, не претендующими на исчерпывающую объективность.

Языковая культура — способность человека осознанно, произвольно и естественно использовать основные средства языка для достижения поставленных целей общения, избегая при этом эффектов, связанных с неправильным толкованием его речи окружающими. (К основным средствам я отношу возможности первых трех уровней языка, поскольку их надо сознательно осваивать. Осваивать же сквернословие и мат не нужно. Они сами “впитываются”.)

Языковое бескультурье — неспособность человека адекватно выражать свои мысли средствами языка и избегать ненужных эффектов, связанных с неправильным толкованием его речи окружающими.

Примечание. Данные определения нуждаются в ряде уточнений: во-первых, если круг тем, которые хочет обсуждать человек, узок и примитивен, но он говорит о них понятно и адекватно, значит он обладает речевой культурой, но низкой. Это проявится, когда он попробует заговорить на сложные темы. Если человек способен говорить только на отвлеченные темы на “высоком литературном” языке, но не может общаться на разговорном и жаргонном, его речевая культура однобока. Если человек умеет грамотно и красиво излагать мысли письменно, но затрудняется делать это устно, и наоборот, его речевая культура в целом высока, поскольку имеет в своей основе высокий интеллект. Просто она нуждается в некоторой практической доработке “слабых мест”.

О законах психологического развития

Теперь о законах психологического развития, связанных с развитием языковой культуры.

1) Язык — это инструмент мышления, с его помощью мы передаем его продукты — мысли и идеи. Но в то же время, когда речь идет о возрастном развитии, язык — один из главных факторов, формирующих как мышление, так и нравственность человека.

2) Наша речь находится под контролем как сознания, так и подсознания Они нередко друг другу противодействуют. Задача сознания — ДУМАТЬ, что говорить, задача подсознания — ГОВОРИТЬ, что думаешь. Наша повседневная речь — это постоянная работа. Во время этой работы мы, с одной стороны, учимся “держать в узде” свое подсознание, которое постоянно норовит “выразиться от души, невзирая на лица”, с другой — тренируем свое сознание, его способность быстро и оперативно подбирать нужные нейтральные слова и строить смысловые конструкции речи.

Человек, который не утруждается речевым самоконтролем, отдает себя во власть подсознания. Оно крепнет и обретает силу. Сознание же остается в зачаточном состоянии. Результат: даже когда человек понимает, что здесь и сейчас надо говорить вежливо и литературно, он ничего не может с собой поделать. Либо подсознание берет свое и с языка говорящего постоянно срываются “непротокольные” слова, создающие о нем неблагоприятное впечатление, либо слаборазвитое сознание все свои силы бросает на борьбу с подсознанием, на его блокирование, а на разговор резервов не остается. Тот, кто, например, за дверью кабинета потенциального работодателя бойко и шустро “ботал по фене”, в кабинете не может связать двух слов и мучительно выдавливает из себя бессвязную околесицу.

3) Различные уровни языковой культуры сами по себе несут определенную эмоциональную энергетику, которую невозможно полностью нивелировать никакими средствами (ни тоном разговора, ни смыслом). Так, литературному языку в целом свойственны спокойствие и солидность, разговорному — доброжелательность и легкость, жаргону — ироничность и легкая напористость, сквернословию — насмешливость и агрессивность, мату — откровенная презрительность и враждебность. Таким образом, используя тот или иной уровень языка, человек неизбежно несет собеседнику дополнительную информацию, и часто не ту, какую хотел.

4) Языковая культура является “входным билетом” в те или иные социальные группы, обладающие, кстати сказать, разными уровнями финансового благополучия. Чем выше уровень языковой культуры, тем в большее число групп вхож человек. Так, человек, хорошо владеющий литературным, разговорным и жаргонным языками, легко сможет общаться почти с кем угодно — от президента страны до чернорабочего и от ученого-математика до художника. Человек же, не поднявшийся выше “блатного” языка дворовой шпаны, так всю жизнь и будет общаться только с дворовой шпаной, безработными алкоголиками и мелкими уголовниками.

Теперь подробнее о том, какие проблемы могут возникнуть в жизни молодого человека под действием указанных психологических законов.

1) Примитивный язык формирует примитивное мышление. Язык, замусоренный грязными словами, порождает такой же замусоренный разум. Избыток в языке злых, депрессивных, безнадежных слов создает такое же злое, депрессивное и безнадежное мировоззрение. Изменить такое мировоззрение во взрослом возрасте безмерно тяжело — даже с помощью психотерапевта. Жить с таким мировоззрением — немногим легче. Такой человек, как правило, бездеятелен и безынициативен, порой откровенно туп, неприятен в общении и, как правило, быстро оказывается на “обочине жизни”.

2) Наше подсознание — очень цепкий “хищник”. Когда человек разрешает себе “вольно выражаться” в повседневной жизни, он отдает себя ему во власть. В результате слова подбирает не сам человек, а его подсознание, которому “до лампочки” всякая “ерунда” типа вежливости, прогнозирования последствий и пр. Когда же становится ясно, что без умения грамотно говорить — никуда, приходится не просто интенсивно учиться грамотной речи, наверстывая то, что было упущено в юные годы (некоторые даже идут на специальные языковые курсы), а вступать в самую настоящую схватку с собственным подсознанием, успевшим набрать огромную силу. Неудивительно, что перестройка под силу не каждому. Многие всю жизнь так и говорят на “подростковом сленге”, лишая себя многих перспектив и передавая этот сленг своим детям.

3) Если говорить о том, как воспринимают окружающие любителя “выражаться”, то напрашивается аналогия с грязным человеком, распространяющим вокруг себя зловоние. Понятно, что зловонный грязнуля отталкивает от себя людей и теряет многие возможности, которые дает ему жизнь. Такая потеря может быть как явной, так и скрытой (это, к сожалению, происходит гораздо чаше).

Явная потеря возможности: есть интересная идея, но для ее осуществления нужна помощь другого человека. Вы встречаетесь с ним, но не успеваете начать излагать свою идею, как он кривит лицо и говорит: “До свидания! Сперва сходите помойтесь, потом поговорим!” Более мягкий вариант: сдерживая гримасу отвращения, собеседник пассивно выслушивает вас, потом говорит: “Мне надо подумать, я перезвоню...” Но, естественно, не перезванивает и от дальнейших контактов уклоняется.

Скрытая потеря возможности: вы продаете на рынке хороший товар. Мимо вас идет потенциальный клиент, готовый купить большую партию. Не замеченный вами, он приближается. Но, почувствовав вонь, разворачивается и уходит. Опять же — незамеченный.

Примечание. При этом прочие ваши достоинства никому не будут интересны. Встречают, как говорится, по одежке.

Точно так же несет потери и сквернослов. Явные: “До свидания, батенька. И никаких “А ЧЕ ТАКОЕ?”. Сперва говорить по-человечески научитесь, а потом и на собеседование приходите”. И скрытые: “Какого бы мальчика на танец пригласить? Этого? Вроде ничего, накачанный… ОЙ, А МАТЕРИТСЯ-ТО… МАТЕРИТСЯ!.. Нет, лучше я вон к тому подойду, он не такой “крутой”, зато с ним разговаривать можно. И не стыдно подругам показать”.

4) Парадокс сегодняшней жизни: несмотря на кажущуюся популярность матерщины и сквернословия, для человека, не умеющего разговаривать культурно и грамотно, закрыты очень многие двери, ведущие к жизненному успеху. Особенно если речь идет о работе в коммерческих структурах (в должностях, имеющих перспективы карьерного и финансового роста).

Пример. Любой менеджер по персоналу в коммерческой компании, которому приходилось подбирать молодых специалистов, может рассказать, как он отбраковывал толпы кандидатов. Причем после первых же слов, сказанных ими на собеседовании или по телефону. Причина — вопиюще низкая языковая культура, проявляющаяся в первых же сказанных ими фразах — в эмоциональном тоне, в построении предложений, в словах.

С чем связано такое повышение языковых требований, возникшее в последние 10–15 лет (но, к сожалению, многими еще не до конца осознанное)?

Во-первых: грубый, примитивный язык, с точки зрения современного работодателя, свидетельство грубого, примитивного мышления человека, то есть человека потенциально проблемного и бесперспективного.

Такому важное дело не доверишь — откажется в самый ответственный момент, не поймет, забудет, забросит при первой же необходимости чуть-чуть подумать головой. А проблемы из-за него получишь легко и быстро — нахамит клиенту, прогуляет, создаст напряженную обстановку в коллективе. Итог: ничего интересного и перспективного такому человеку не предложат. И даже в таких профессиях, где “разговор матом” традиционно не считается чем-то предосудительным, его шансы на успех невелики: сегодня даже грузчик в солидном супермаркете должен уметь вести себя и говорить на достойном уровне — не дай бог “ляпнет” что-нибудь в присутствии покупателей.

Во-вторых, сегодня ведущая позиция управления в бизнесе (а часто и в государственных учреждениях) заключается в том, что каждый сотрудник должен уметь разговаривать грамотно и вежливо. Причина — любой из них может оказаться вынужденным общаться с потенциальным клиентом, спонсором или иным важным лицом. И ошибка любого может стоить потери важного контакта. Например, когда клиент задаст сложный технический вопрос, его переадресуют к техническому специалисту (“технарю”), а тот, не умея говорить без сквернословия, “выскажет” что-нибудь этакое. После этого клиент бросит трубку и начнет рассказывать всем знакомым, “какие уроды работают в этой компании”. Возникнет дурная народная молва или, как сейчас ее называют, сарафанное радио — самый сильный “черный пиар” для любой фирмы.

Жизненные сценарии

Из всего вышесказанного можно вывести несколько простых сценариев, по которым такая “ерунда”, как несколько вольный язык, усвоенный в детстве и юности, может постепенно разрушить жизнь или не дать ей развиться.

Сценарий первый: люди иногда не понимают друг друга и ссорятся, даже если говорят на нормальном языке. А сквернословие само по себе провоцирует на конфликт. Результат: излишне частые спонтанные конфликты — постоянная готовность к ним — повышенная агрессивность — асоциальное поведение — дурная репутация — отторжение и вражда со стороны большинства окружающих людей (кроме таких же асоциальных типов) — озлобление — криминальное поведение — преступление — тюрьма — тюремные привычки и стиль общения — репутация “бывшего зэка” — отторжение со стороны общества — повторное озлобление и т.д.

Сценарий второй: собственное сквернословие в юности нередко создает иллюзию, будто благодаря ему ты становишься “крутым”. Любого можешь “послать”, подавить, подчинить. Сперва это действительно так. Однако сверстники, ранее попадавшиеся на эту удочку, с возрастом умнеют и начинают видеть за маской крутизны внутреннее убожество и слабость “крутого”. Естественно, на этом старые долговременные отношения заканчиваются, а новые — полезные для личной, социальной, профессиональной жизни — не возникают (никто не хочет долго общаться с матерщинником). Матерщинник же, уже привыкший к такому поведению, искренне не может понять, что происходит, начинает винить в своих бедах других (которые его “кинули”) и, вместо того чтобы осознать и изменить свой язык, начинает еще более активно использовать сквернословие и мат. Результат: полный жизненный крах, а затем либо одиночество, либо прозябание в обществе таких же неудачников-сквернословов.

Сценарий третий: сквернословие и мат — изначально примитивный язык, формирующий примитивное мировоззрение, способное ставить только простые, однозначные вопросы и требовать простых, однозначных ответов. Человек, имеющий такое мировоззрение, по самой своей природе не способен полноценно размышлять над сложными многогранными проблемами (нравственными, культурными, психологическими, карьерными, управленческими и др.). Вследствие этого он авторитарен в своих примитивных суждениях и решениях (такие люди иногда гордо называют себя “правдорубами”), неприятен в общении людям, имеющим более высокий уровень развития. Результат: см. “сценарий второй”.

Сценарий четвертый: разговор преимущественно на жаргоне — очень увлекательная психологическая игра, весьма популярная в подростковых группах. Она стимулирует воображение, гибкость и нестандартность мышления, дает много поводов для шуток и “приколов”, создает доверительную атмосферу в группе. Однако, как и во всякую игру, в нее можно слишком заиграться. Это происходит примерно так: сперва общение ведется на общепринятом жаргоне, почти без использования литературных слов. Это “прикольно” и весело. Но мало. Хочется придумывать новые специфические жаргонизмы, понятные только в данной группе. И они придумываются и используются все больше и больше. Постепенно начинается уход от родного языка как такового. Литературный язык забывается вообще. Итог: человек теряет способность к нормальному общению на понятном большинству людей языке. А когда выходит во взрослую жизнь — сталкивается с соответствующими проблемами.

Пример. Один врач-терапевт однажды пожаловался мне: “Как же трудно разговаривать с современной молодежью. Как будто их вообще по-русски разговаривать не учат. Приходят на прием и не могут толком объяснить, что у них болит. Двух слов связать не могут. Несут какой-то бред.

Сценарий пятый: жизнь регулярно ставит перед человеком барьеры, от преодоления которых во многом зависит его дальнейшая судьба. При этом барьеры, подобно физическим болезням, часто выявляют мелкие дефекты и недостатки, которые ранее не замечались. Что касается недостатка языковой культуры, то эта “болячка” остро дает о себе знать при поиске первой в жизни серьезной работы. Перспективных мест, не требующих опыта, всегда мало, а языковая культура кандидатов является одним из важнейших критериев, определяющих выбор работодателя. Результат: кандидат-сквернослов долгое время ходит по собеседованиям в поисках интересной работы, однако все безуспешно. Собеседования измеряются десятками — и ни одного приглашения (ни один менеджер по персоналу не станет звонить отвергнутому кандидату и объяснять, что его отклонили из-за неумения культурно разговаривать). Постепенно молодой человек впадает в уныние, у него появляется чувство собственной неполноценности, и в конце концов он соглашается на любую работу. Несколько лет работает на низовых должностях, по крупицам (стихийно, без специального обучения), приобретает полезный опыт. И лишь затем благодаря ему начинает медленно подниматься по карьерной и финансовой лестнице. В итоге — спустя годы добирается до того уровня, до которого его более вежливые и культурные сверстники добрались через полгода-год после устройства на работу.

И этот вариант сценария самый оптимистичный. Часто, оказавшись в молодости на низовой бесперспективной позиции (грузчик, чернорабочий, курьер) молодой человек так и остается на этом уровне. Причина: оказавшись надолго среди людей, “застрявших” там же, он быстро и намертво усваивает их манеру общения, привычки, пораженческую жизненную философию. Ему среди них становится комфортно, и он сам перестает “рваться вверх”.

Примечание. Естественно, я описал лишь крайние ситуации, которые в чистом виде встречаются нечасто. Однако в смягченном виде их приходится наблюдать регулярно. Можно, конечно, сказать, что то же сквернословие есть лишь “болезнь роста”, возрастной протест, отработка “анальной и генитальной” стадий развития, по Фрейду. В общем, явление безобидное и преходящее. Однако наблюдения за уже немолодыми людьми вызывают сильные сомнения в том, что это так. Многие из них вроде бы умны, но общаться с ними неприятно. А значит, проблемы, связанные с этой сферой, у них точно есть и отражаются на всей жизни вполне реально.

Пример. Любой руководитель, даже очень талантливый в ведении бизнеса, но склонный сквернословить в общении со своими подчиненными, воспринимается ими как хам и из-за этого неизбежно сталкивается с текучкой кадров. Причем в первую очередь самых ценных. Ушедшим постоянно приходится искать замену, оставшимся — компенсировать “неудобства” повышением зарплаты и прочими льготами. А это всегда тормозит развитие бизнеса, что не может не отражаться и на жизни руководителя.

О СКВЕРНОСЛОВИИ БЕЗ ПРИКРАС,
или КАК ДОСТУЧАТЬСЯ ДО ЮНОГО МАТЕРЩИННИКА

То, что было сказано выше, — лишь информационная база для работы педагога, которому необходимо донести данные знания до подростка на понятном языке. Теперь необходимо показать, как этого можно добиться.

Но для начала нужно определить, что мы хотим сделать в ходе консультации.

На мой взгляд, задачи могут быть следующими:

1. Помощь в понимании того, что такое язык, языковая культура и бескультурье, как они влияют на нашу жизнь (необходимая информация представлена выше).

2. Помощь в осознании необходимости и полезности высокой языковой культуры лично для подростка (необходимая информация представлена выше).

3. Мотивирование подростка на развитие собственной языковой культуры, обозначение способов ее развития, снятие страхов (это же так сложно — учиться правильно говорить), помощь в нахождении способов поведения, которые позволят ему не выглядеть белой вороной среди сквернословящих сверстников (часть необходимой информации представлена выше).

4. Помощь в прочувствовании энергетики языка — тех или иных его уровней, выработка осознанного отношения к ним.

Некоторые из предложенных ниже приемов работы могут показаться сомнительными, однако они необходимы, так как именно таких приемов требует подростковое восприятие. Кроме того — об этом стоит сказать отдельно — применять их следует в ходе консультации одного человека или небольшой группы людей, когда возможна тонкая психологическая настройка. Применять их во время публичного выступления не рекомендуется.

Но перед тем как перейти к приемам, поговорим о нескольких понятиях, без которых эти приемы невозможно применять. Они не совсем научны, но очень жизненны и понятны для подростков.

Первая группа понятий: “психологическое “благоухание” языка” — “психологическое “зловоние” языка”, “музыкальность языка” — “немузыкальность языка”.

Вторая группа понятий: “самовозвышение средствами языка” — “самоунижение и самоуродование средствами языка”.

Третья группа понятий: “целебные свойства языка” — “ядовитые свойства языка”.

Первая группа понятий

Что они означают и почему я их использовал?

Во-первых, стиль мышления подростка во многом ближе к детскому — наглядно-образному и наглядно-чувственному, чем к взрослому — словесно-логическому. Поэтому подростки гораздо лучше воспринимают объяснения, апеллирующие к чувствам и ощущениям.

Во-вторых, понятие “психологическая атмосфера” как коллективное ощущение психологического комфорта–дискомфорта не нуждается в расшифровке. Никому не нужно объяснять, что означает выражение типа: “В комнате было много людей, они что-то обсуждали. Атмосфера была напряженной (веселой, вялой и пр.)”. Со своей стороны я ввел лишь дополнительную характеристику понятия для того, чтобы подросток осознал, КАК стиль его речи может влиять на атмосферу в группе людей, в которой он присутствует, и как эта атмосфера может повлиять на отношение к нему.

Пример. Ты спрашиваешь, а что такого в том, что ты любишь употреблять через каждую фразу слова “г…но” и “д..мо.”? Хорошо, отвечу. Но сначала скажи мне, ты хоть помнишь, что это такое, как это выглядит и пахнет? Тогда скажи, как бы ты отнесся к другу, который пришел бы на вечеринку “благоухая” именно таким запахом. Почему? А теперь ответь, есть ли принципиальная разница между тем, отравляешь ли ты реальную физическую атмосферу реальным запахом или же психологическую атмосферу постоянными упоминаниями “д…ма” (то есть вызывая в голове окружающих соответствующий образ и запах)? ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ РАЗНИЦЫ НЕТ. Проще говоря, когда ты употребляешь подобные слова слишком часто и не к месту, ты начинаешь соответственно “благоухать” на психологическом уровне. И провоцируешь к себе соответствующее отношение. Может, тебе ничего и не скажут, но на новую вечеринку вряд ли позовут.

Примечание. Подросток может возразить, что это ерунда, что среди его друзей подобная речь — признак “крутизны” и никто не воспринимает ее как “неприятное благоухание”. На это можно ответить, что точно так же опустившиеся люди, общающиеся только в своем узком кругу и постоянно пахнущие застарелым потом и прочими “прелестями”, быстро перестают замечать свое и чужое зловоние, “принюхиваются”. Но стоит им покинуть свою группу и попытаться заговорить с людьми не из “своего круга”, как последние начинают воротить нос. То же самое ждет и подростка, когда он выйдет из круга своих приятелей и пойдет устраивать свою жизнь.

Точно так же, но с точностью до наоборот, используется понятие “благоухание языка”. Ведь всем хоть раз в жизни приходилось сталкиваться с такой ситуацией, когда какой-то человек говорит, а воздух вокруг словно очищается и свежеет. Такого человека хочется слушать и слушать.

Говоря о музыкальности и немузыкальности языка, необходимо сравнивать речь с музыкой. Грамотная и вежливая речь — подобна красивой гармоничной музыке, некорректные и нецензурные слова добавляют в нее дребезжащие и скрежещущие ноты, речь, изобилующая нецензурными и матерными словами, — сплошной визг и скрежет металла (а то и еще что-нибудь, более противное для уха).

Вторая группа понятий

Молодежная мода на то, “кем быть” и “каким быть”, постоянно меняется. Еще лет тридцать назад сказать про себя публично и с гордостью “я немножко сумасшедший”, “я буйный” не смог бы даже самый развязный и расторможенный подросток. Он потерял бы уважение среди не только взрослых, на мнение которых ему “плевать”, но и собственных сверстников.

Сегодня же многие молодые люди говорят про себя именно это, только другими словами (да, такой вот я безбашенный, да, я отморозок). Однако я твердо уверен, что во все времена на некоторые категории людей не хочет походить никто и ни при каких обстоятельствах. Это люди глубоко умственно отсталые, нравственно уродливые, застарело грязные (“завшивевшие”). В данном случае я не даю им никаких оценок. Я лишь констатирую факт: к ним люди всегда испытывали разные чувства — от жалости до злорадного презрения. Однако ни один нормальный подросток, кого бы он из себя ни изображал, не захочет испытать на себе такое отношение. С этим нежеланием и связана вторая группа понятий (“самовозвышение средствами языка” — “самоунижение и самоуродование средствами языка”).

Они дают возможность осознать, что стиль человеческой речи неизбежно выставляет человека перед окружающими в том или ином свете. Положительном, нейтральном или отрицательном. И причина не только в том, что речь обладает энергетикой, о которой говорилось выше, но и в том, что она провоцирует дополнительные особенности поведения — тон речи, мимику, жесты, позу. Не надо объяснять, что иногда, например, даже писаный красавец может буквально изуродовать себя — в том числе и физически — в глазах окружающих, если будет говорить гадости, поскольку им непроизвольно будет сопутствовать презрительно-снисходительное выражение лица и вальяжная поза (типа “Ша! молекула”).

Именно поэтому хам, как правило, кажется окружающим мерзким уродом. И именно поэтому говорят, что когда человек хамит, он не уважает не только других, но и самого себя (а как можно, уважая себя, себя же и уродовать?).

Проблема заключается в том, что часто подросток не просто не понимает, как он, матерящийся, выглядит со стороны, но думает, что выглядит “крутым” — сильным, смелым, остроумным парнем или девчонкой. А его друзья, сознательно или нет, его поддерживают.

Задача педагога — показать, как это выглядит на самом деле, и объяснить, что когда человек произносит фразы типа: “вы, дебилы, уроды”, он, по сути дела, говорит: “Смотрите на меня, ЭТО Я дебил и урод”. Проще говоря, он несознательно, но совершенно явно для окружающих говорит про самого себя все те гадости, которые никогда бы не сказал сознательно, открытым текстом.

Пример. Ты думаешь, что когда ты позволяешь себе “вольности”, то выглядишь суперменом? Все тобой любуются и восхищаются? Ничего подобного. Если бы в этот момент кто-то снял тебя на видеокамеру и показал тебе запись, ты бы не узнал себя. Не поверил бы, что эта отвратительная наглая образина на экране — ты…

Третья группа понятий

При грамотном использовании язык обладает целебными свойствами, он может лечить психику, а через нее и тело. Сегодня этот факт не нуждается в доказательствах. На нем построена и психотерапия, и часто медицина. Однако это мастерский уровень, до которого подростку далеко. Зато другая крайность — язык как средство “отравления” психики и межличностных отношений — ему вполне доступна. Как же проявляются эти ядовитые свойства?

Как уже говорилось, “грязные” и матерные слова имеют отрицательную энергетику вне зависимости от контекста. Каждое из них как большая капля яда. Мы можем пустить ее внутрь себя полностью и потом мучиться от горечи и боли (принять оскорбление на свой счет и обидеться). Можем, образно говоря, подставить щит, дать капле стечь вниз и исчезнуть бесследно (сказать себе: пусть ругается, это же не про меня). Однако на самом деле ничего бесследно не проходит. Любая капля яда оставляет свою микрочастицу в нашей памяти (легкое неприятное впечатление). И эти микрочастицы держатся там очень долго. Если же они скапливаются и превращаются в большой ядовитый сгусток, то начинают совершенно реально и ощутимо отравлять нашу психику, постепенно вызывая стойкую “непонятную” неприязнь к конкретному человеку (такому замечательному во всех отношениях, но имеющему “маленькую слабость” — любовь к “крепким выражениям”).

Пример. Как показывает практика, даже самые близкие друзья, для которых “крепкие словечки”, казалось бы, становятся чем-то естественным и нетравмирующим, начинают конфликтовать гораздо реже, если договариваются прекратить “дружеское шутливое матюгание”.

Приемы помощи

Теперь о приемах, позволяющих подростку не просто понять, но почувствовать, что такое язык, насколько сложное и важное явление он собой представляет. Их немного, но все они дают широкое поле для импровизации.

1. Помощь во взгляде “со стороны”. Воспроизведение “типа нормальной” речи подростка самим педагогом. Эффект может оказаться ошеломляюшим. Ведь то, что выглядит не совсем красиво, но все-таки не очень вызывающе в исполнении подростка, в исполнении взрослого будет выглядеть вопиюще отвратительно и нелепо.

2. Продолжение предыдущего приема. Помощь подростку во взгляде на себя матюгающегося с точки зрения другого лица, от которого будет зависеть дальнейшая судьба (например, работодателя).

3. Демонстрация сегодняшней речевой некомпетентности подростка с точки зрения взрослого. Состоит из двух этапов. Первый: подростку предлагается о чем-нибудь рассказать своими словами, как он привык. Второй: предлагается повторить рассказ, но только на литературном и разговорном языке — без матерщины, сквернословия и жаргона. Предлагается оценить самому, какое впечатление он произвел в первом и втором случаях. Предлагается объяснить причины.

4. Мотивирование на отказ от нецензурной лексики (нужная информация и аргументы представлены выше). Разоблачение типичных заблуждений, романтизирующих в сознании подростка нецензурный и матерный язык (материться — это “круто”).

5. Помощь подростку в осознании подлинного смысла нецензурных и матерных слов, их истоков, значения и энергетики.

Пример. Ты так любишь слово “гребаный”? А ты знаешь, откуда оно происходит? От понятия “выгребная яма” — яма, в которой скапливаются испражнения, порой по многу лет. Обозвать человека “гребаным” — значит косвенно сказать: “ты вылез из выгребной ямы, и от тебя за километр несет д…ом”. Как бы ты сам отнесся к такому оскорблению?

6. Помощь в прочувствовании энергетики языка путем обыгрывания одного и того же сообщения на разных языковых уровнях. Например, можно взять литературный отрывок и поэтапно “опустить” его до уровня уличного мата. Затем — наоборот.

Пример № 1
(да простит меня М.Ю. Лермонтов)

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..

Литературный язык. В голубом тумане моря белеет одинокий парус. Он словно ищет что-то в далекой стране, покинув родной край. Но что — неведомо.

Разговорный язык. Над морем туман. В тумане какой-то парус виднеется. Похоже, он нездешний. Интересно, что он тут ищет? Чего ему дома не хватало?

Жаргонный язык. Над морем муть. Какой-то парус маячит. Чего приканал? Чего дома не сиделось?

Нецензурный язык. На море не видно ни хрена. Какое-то гребаное корыто болтается как д…мо в проруби. Какого хрена ему тут надо? Охота была свою задницу сюда тащить!

Мат, с позволения читателей, опущу...

В этом случае подросток может наглядно представить себе, на каком уровне находится его реальная речь, которую он до этого считал “вполне нормальной”.

В то же время нельзя отрицать, что иногда жизнь требует от нас говорить жесткие, неприятные вещи. И их, естественно, хочется говорить словами, которые кажутся наиболее доходчивыми и эффективными, — нецензурными и матерными. Однако такие изречения, как уже говорилось, чреваты побочными эффектами.

Собеседник может просто не услышать сути, а понять только, что его оскорбили. В то же время человек, хорошо владеющий литературным языком, может высказаться очень жестко, но при этом конкретно, понятно и с сохранением чувства собственного достоинства (которое всегда теряет матерщинник, даже если по сути он прав).

Пример № 2
Мат… (опускаю).

Нецензурный язык. Да пошел ты на хрен! Будешь тут мне еще мозги за…рать.

Жаргоный язык. Слышь, отвали, а? Иди лучше другим свою лапшу вешай.

Разговорный язык. Знаете что? Не надо меня держать за дурака. До свидания.

Литературный язык. Уважаемый сэр. Очень сожалею, но я не страдаю умственной отсталостью, поэтому ваши аргументы меня не убеждают. Думаю, наш дальнейший разговор не имеет смысла. Не смею вас задерживать.

На мой взгляд, именно овладение жесткими приемами литературного и разговорного языка может позволить подростку не выпасть из группы сверстников, пока еще продолжающих бездумно сквернословить. Мало того, именно этим умением иногда можно завоевать дополнительный авторитет и даже развить собственное мышление (это ж надо, слова грубого не сказал, а обложил так, что никакого мата не надо).

1. Совместное упражнение по переводу привычных подростку нецензурных выражений в просторечный или литературный аналог. Демонстрация того, что это вполне реально и оправданно в повседневной жизни.

Пример. Что ты обычно отвечаешь на предложение, интерес к которому сразу оценить сложно (например, в чем-то поучаствовать)? Говоришь: “А на хрена мне это надо?” — автоматически и не задумываясь? И что в итоге получаешь? Оскорбленного собеседника, который к тебе уже не подойдет, невозможность воспользоваться предложением, даже если оно все-таки тебя заинтересует, репутацию грубого и скучного типа, которому вообще в этой жизни ничего не надо. А ведь стоило просто сказать чуть по-другому, и результат был бы иным. Подумай, как бы ты сам воспринял такой ответ: “Спасибо, что предложил, мне нужно подумать” или “Знаешь, так сразу ответить не могу, можно рассказать поподробнее?” Согласись, эти ответы просты и естественны, они не выставляют тебя слюнтяем или “ботаником”, над их формулировкой не нужно ломать голову. Надо просто “включать” ее перед ответом, а не “брякать” что-либо “на автомате”.

2. Демонстрация подростку живых образцов современного грамотного русского языка. Акцент на том, как приятно, красиво и понятно звучит такой язык, насколько положительное и высокое впечатление производит говорящий человек на окружающих. Для этой цели можно использовать записи аудиокниг, где хороший актер читает текст современного автора. Также подойдет какой-нибудь видеотренинг или видеокурс. Тема не очень важна, главное, чтобы диктор на экране производил хорошее впечатление внешним видом и грамотной, интересной и доступной речью.

Вполне возможно, что для помощи подростку в избавлении от сквернословия придется решать дополнительные проблемы, с языком напрямую не связанные (например, если мат — психологическая защита, за которой он скрывает свой страх перед окружающим миром).

Однако это — тема для отдельной работы, выходящей за пределы простого мотивирования на оздоровление собственной речи.

ПРАВДА И ЛОЖЬ О СКВЕРНОСЛОВИИ

Напоследок хотелось бы разоблачить некоторые заблуждения, которыми часто пытаются обосновать свою правоту юные любители мата и сквернословия.

1. “Многие люди, достигшие реального жизненного успеха, регулярно матерятся. А чем я хуже?”

Несмотря на то что эти люди иногда матерятся, они же, если надо, могут петь дифирамбы на высоком литературном наречии. Это умение они вырабатывали специально годами, и без него НИКОГДА бы не достигли того, что имеют. Проще говоря, они владеют всеми уровнями языковой культуры и имеют соответствующее гибкое мышление и развитую интуицию. То есть все то, что абсолютно “не светит” подростку, решившему, что литературный язык ему не нужен.

Примечание. Как уже говорилось выше, даже этим людям сквернословие может доставлять проблемы (текучка кадров у начальника-грубияна), однако они имеют уже достаточно высокий статус, чтобы эти проблемы для них не стали фатальными. В отличие от подростка, еще не имеющего никакого статуса.

2. “Сквернословие — признак силы, вежливость — слабости”.

Сквернословие и реальная сила человека (физическая, духовная, волевая) — явления разные и мало друг от друга зависящие. Другой вопрос, что иногда грубиян только строит из себя сильного за счет своей грубости, чем иногда подкупает неопытных в жизни молодых людей (типичное явление среди молодых уголовников). Оказавшись же в действительно сложной ситуации, требующей смелости и силы воли, теряет всю свою “крутизну” и демонстрирует подлинное нутро — жалкое и трусливое.

Сильный же человек не нуждается в самоутверждении за счет сквернословия. Он может позволить себе роскошь быть вежливым. Если же кто-то неправильно ее расценит и попытается “наехать”… что ж, тем хуже для него.

Еще пара ситуаций, связанных с данным заблуждением. Никто не любит ненужных конфликтов. Любой нормальный человек стремится их избегать. Поэтому даже сильный человек, способный подавлять и подчинять других “кулаком в нос”, старается добиваться этого менее затратными средствами. Например, матерной бранью, если ему приходится общаться с людьми низкого уровня развития, не понимающих ничего, кроме языка насилия и мата. Кроме того, если человек сочетает в себе реальную силу и тягу к сквернословию, то последним он невольно и постоянно создает себе одну и ту же проблему. Каждый раз ему приходится тратить время и силы на то, чтобы доказать новым знакомым (и не всегда успешно), что он не только “трамвайный хам”, но и “реально стоящий чувак”.

3. “Литературный язык необходим обманщикам и демагогам для того, чтобы пудрить другим мозги. Простому честному парню, не боящемуся правды, хватит и умения рубить правду-матку, не стесняясь в выражениях”.

У А.С. Пушкина есть притча под названием “Сапожник”, в которой описывается история, происшедшая с древнегреческим художником Апеллесом.

Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
“Мне кажется, лицо немного криво…
А эта грудь не слишком ли нага?”
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
“Суди, дружок, не выше сапога!”

Многие так называемые правдорубы ведут себя точно так же, как этот сапожник. (При этом они почти все не чужды сквернословия и в нем видят лишнее доказательство своей правоты. А как же иначе? Ведь жизнь в целом — однозначно — д…мо, все начальники — сволочи, а правда всегда глаза колет.) Не будучи компетентными в сложных многогранных вопросах (например, управления), но уверенные в обратном, они настойчиво и агрессивно навязывают другим свои упрощенные суждения. Их уверенный безапелляционный тон и созвучие их “компетенции” “компетенциям” других неспециалистов создают видимость правоты (“Люди плохо работают? Повысьте зарплату — сразу заработают лучше”). Однако это лишь иллюзия. И она становится абсолютно явной, когда такой человек пытается что-то сделать, а не просто рассуждать или пытается ответить на вопрос типа: “И в чем же вы видите выход?”

Литературный же язык, как уже говорилось выше, как раз и предназначен для того, чтобы адекватно описывать сложные многогранные ситуации и многогранные стратегии их разрешения. (Исследовать вопрос углубленно: может, дело не в зарплате, а в запутанности внутреннего документооборота, плохих условиях работы сотрудников, в скуке и кажущейся бесперспективности.)

4. “Научиться литературному языку очень трудно”.

Это совсем не трудно, если такие вещи, как развитие собственного интеллекта, чтение книг, освоение новых научных и творческих горизонтов, хобби, участие в школьных и других общественных проектах и мероприятиях, для вас не пустой звук. Если вы этим занимаетесь, то овладение литературным языком происходит вполне естественно и без лишнего напряжения. Главное — не давать волю сквернословию и мату. Не позволять им “прилипать”.

5. “Есть мастера, которые умеют разговаривать матом так, что заслушаешься. Их речь воспринимается не как ругань, а как своеобразная музыка. Я тоже так хочу”.

Мастера на то и мастера, что их мало, а мастера, способные из “г…на делать конфетку”, тем более редкое явление. Нужен очень редкий врожденный талант. Все прочие неумелые подражатели (почти сто процентов населения) обречены на то, что делать “конфетки” никогда не научатся, зато запахом “г…на” пропитаются наверняка.

6. “Даже у Пушкина есть матерные стихи. Если ему можно, почему мне нельзя?”

Да, есть, и не только у него. Все мы живые люди, всем иногда хочется “пошалить” в кругу приятелей. Свои матерные стишки Пушкин писал именно для такого узкого круга. Но, во-первых, прославился он как поэт не благодаря им. Во-вторых, даже в них он демонстрирует великолепное владение русским языком, мало кому доступное. В-третьих, чтобы написать матерные стишки такого уровня, нужно сначала овладеть литературным языком, чему очень препятствует изначальная приверженность к сквернословию.

Напоследок хотелось бы сказать, что культура речи — не единственный фактор, оказывающий серьезное влияние на жизнь человека. Есть множество других, играющих не меньшую, а то и большую роль, — предприимчивость, интеллект, творческие способности. Их тоже, несомненно, нужно развивать. В противном случае можно оказаться на обочине жизни даже будучи “словесным соловьем”.

Тем не менее если говорить языком психологии управления, то культура речи является для жизненного успеха своеобразным гигиеническим фактором. То есть ее наличие не слишком сильно повышает вероятность успеха, но отсутствие — резко снижает.