Читатель на приеме/обратная связь

Как психологи сопровождают школьников

Прочитав в «Школьном психологе» материал «Как юридически защитить психолога», я почувствовала острое желание высказаться.

Но сначала я хотела бы сказать, что питаю огромное уважение к психологической службе Самарской области за то, что она сумела убрать административные «бревна» на пути внедрения в школу продуктивной практической психологии. Белой завистью завидую самарским коллегам, чей уровень прав и возможностей высок и школьные психологи могут сполна себя реализовать. Уважаю также Самарскую губернскую думу и правительство за то, что захотели и сумели вникнуть в проблемы школьной психологической службы, понять суть и значимость психологии для качества среднего образования. Ведь могли документы и под сукно упрятать.

Я надеюсь, что в Самаре проторят дорогу, по которой и в других регионах школьная психологическая служба выйдет из своего угла недопонимания, недооценивания, неорганизованности, непродуманности и неопределенности на дорогу прямую и понятную, где никто и ничто не будет мешать психологу выполнять свою миссию — быть психологической поддержкой для учеников в трудных ситуациях.

А пока мы сопровождаем по-прежнему — в точном соответствии с «углом зрения» школьных администраций на психологию и психолога. Зрение это очень часто значительно расходится с «Положением о службе практической психологии…». Статус психолога в школе де-факто не просто некомфортен для выполнения им должностных обязанностей, он ставит его в такое положение, когда специалист, имеющий большой перечень должностных обязанностей, важных и сложных, не по своей вине не может их выполнить. В этом причина текучести кадров психологов в школе, неэффективности психологической службы.

Психолого-юридический анализ причин того, почему хорошие психологи, любящие свою профессию, детей, слишком часто не могут вписаться в московскую государственную общеобразовательную школу, я попытаюсь сформулировать. Шестнадцать лет в школьной психологии, полагаю, позволяют мне назвать вещи своими именами.

Без определенного места жительства…

Возможно, я вульгарный прагматик, но начну я с материальной проблемы — кабинета психолога.

В Москве достаточно много «бескабинетных» психологов, которые ютятся по школьным углам, не имея возможности нормально организовать свою работу. Доля «бездомного» психолога мне знакома. Я знаю, что это не только материальные неудобства: негде хранить документацию, в том числе конфиденциальную, пособия и т.д. «Бездомный» психолог — это статус, который определила тебе администрация, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Самоотношение психолога без профессионального пространства ущербно. В рекреациях и углах невозможна доверительная консультация детей и их родителей. «Бомжевание» в школе — это негативный пиар для психолога и психологии, которым и так непросто убедить учеников, что психолог и психиатр — не одно и то же. Труднее утвердиться, приобрести доверие, расправить крылья профессионального достоинства.

Что такое кабинет психолога? Это место, добровольно посещаемое теми, кому нужна поддержка в проблемной ситуации, где тебя поймут и примут таким, какой ты есть. Это место, где родители находят союзников в преодолении трудностей детско-родительских отношений. Здесь могут помочь успешнее учиться. Именно здесь возможен индивидуально-личностный подход, о котором много говорится и пишется.

Обычно администрация оправдывает «бомжевание» психолога трудностями с помещениями: «Мы и так в две смены учимся…» Но психолог без кабинета — такой же абсурд, как медсестра без медицинского кабинета. Не будут работать в школе без кабинета логопеды, не бывает без кабинетов завучей, завхозов.

В этом ряду психолог — самый «недостойный» адекватных условий. Психолог на периферии понимания и на задворках существования — это в ментальности администраторов школ.

Одна моя коллега, утомленная своей территориальной неприкаянностью, скромно попросила своего директора: «Не могли бы вы выделить мне помещение размером в одиночную тюремную камеру?» Ответ я бы отнесла в шедеврам директорской риторики: «А «мерседес» вам не предоставить?»

Некоторым психологам повезло: им выделили комнату за сценой, рядом с швабрами, или бывший туалет, где журчит канализационная труба и стоит стиральная машина. Иногда генеральная стирка штор и полотенец совпадает по времени с личностным тренингом или ответственной детско-родительской консультацией. Но психологи и этому рады.

Психологи не отказываются от своих обязанностей и в суд за гарантиями не идут. Но иногда мигрируют в другие школы или вообще уходят из образования. Текучесть кадров психологов в образовательных учреждениях Москвы достигает 30%.

Ст. 4.11 «Положения о службе практической психологии…» В своей профессиональной деятельности психолог имеет право… отказываться от выполнения возложенных на него обязанностей при отсутствии необходимых условий для успешного выполнения профессиональных обязанностей.

Глава 36 Трудового кодекса РФ вся посвящена гарантиям прав работников на охрану труда.

Когда случится встреча?

Школьная жизнь — это уроки, перемены, кружки, продленки, мероприятия… Все по расписанию, все санкционировано администрацией.

Как вписаться в эту жизнь психологу, у которого нет уроков, в чьи психологические программы администрация школы вникает не часто? Как и когда случится встреча с нужным классом, по нужной программе? Психолог без регулярного общения с классами (пусть не со всеми — всю школу психологическим сопровождением не объять) чувствует себя генералом без армии, пастухом без стада. В общем, не у дел.

Состояние психолога не у дел — очень трудное состояние. Вот пришел психолог на работу. В коридорах тишина, все на уроках. Заготовлены программы, продуманы технологии, распечатан раздаточный материал… И никакой уверенности, что задуманное удастся осуществить. В структуру жизни школы можно вписаться, «не воруя» и не выпрашивая у учителей время, чтобы поработать с детьми на их уроках (что, кстати, незаконно, психологов, можно сказать, толкают на нарушение устава школы), только согласовав свою работу, особенно системные программы, с администрацией.

На деле почти все психологи хором вопрошают: «Когда нам работать с классами, группами?» Администрация организационными вопросами психологической службы заниматься не считает нужным. Полагаю, по той причине, что для администраторов психология — дело десятое, к тому же темное, малозначимое. Понятия «развитие личности», «психическое здоровье» для иных начальников существуют лишь для того, чтобы эффективно «ввернуть» их в очередной отчет. Но сотрудничать с психологом по этому поводу им, как правило, некогда.

Ст. 1.5 «Положения о психологической службе…» Деятельность службы осуществляется во взаимодействии с администрацией, педагогами и др. работниками. Взаимодействие со всеми специалистами осуществляется на основе принципов сотрудничества.

Обыкновенная история

Я проиллюстрирую то, как ломаются психологические идеалы и устремления в стенах ГОУ СОШ, типичной историей моей молодой коллеги.

Молодая, энергичная, способная девушка — психолог с хорошим образованием, полная идей, практических возможностей и решимости улучшить жизнь в данной школе с помощью психологической компетентности — некоторое время примерялась, с какой стороны ей вклиниться в школьную жизнь и как приступить к реализации своих планов. Почувствовав себя лишней в распорядке школьной жизни, она пошла к директору «взаимодействовать и сотрудничать».

— Я хотела бы в 9-х классах провести программу тестов, анкетирование, деловые игры по профориентации. Это важно для подростков.

— Очень хорошо. Идите к завучу.

Завуч тоже не возражала. После уроков — пожалуйста.

После уроков собралось восемь любителей психологии. Остальные «смылись» домой. Они бы и раньше смылись, но за прогулы уроков могут быть неприятности. Психология же вещь необязательная, в журнале отсутствующих не отмечают. «Я не псих, чтобы к психологу ходить» — такое дремучее понимание деятельности психолога у подростков пока встречается часто. Преодолеть его непросто. Нужно время и возможности для общения.

Неудовлетворенная послеурочным мероприятием, почувствовав себя массовиком-затейником для желающих поразвлечься «психологическими штучками» (терминологию почерпнула у завуча), молодой психолог пошла в атаку на директора и сказала ей то, под чем я бы тоже подписалась: что психолог и профориентация — это не кружок «Умелые руки», что это системная работа с классами, четко организованная и обязательная для всех, так как правильная профессионализация и самопознание важны для судьбы каждого подростка и для воспитания гармоничной личности.

На директрису это не произвело никакого впечатления. Она «задвинула» молодого психолога легко и просто: «Ну хватит умничать со своей психологией! У нас контрольные, комиссии, отчеты…» Вот и все сотрудничество.

Коллегам легко понять, как опустились крылышки у молодого специалиста.

А молодой психолог, пережив «облом», стала переосмысливать свое существование в психологической службе своей школы. Постаралась стать комфортной, ненавязчивой, «сотрудничать» с учителями, заменяя их, пока они бегают в магазин, тестировала детей на какую-нибудь занимательную тему. Ее «точечная» деятельность в местах, куда удавалось проникнуть законно и незаконно, стала нравиться администрации. К тому же она послушно выполняла обязанности курьера, дежурного в коридоре и в канцелярии.

Кажется, именно этого от нее и ждали. В конце учебного года она перешла в НИИ. Хлопочет о диссертации. Прощались с ней в школе с сожалением. «Может, останетесь? Разряд повысим», — трогательно предложила директриса. С трудовой книжкой в руках молодой специалист не сочла нужным продолжать играть роль пай-девочки и сказала, как отрубила: «Нет уж, тусуйтесь без меня! Я в ваши игры больше не играю!»

Не благодаря, а вопреки

Опустив деятельность психолога до «тусовочной», до функций «девочки на подхвате», образование теряет хороших специалистов. Остаются те, кого такая деятельность вполне устраивает, так как тестирование-консультирование, бессистемное, случайное, безрезультатное, удобно тем, чьи возможности этим и ограничиваются. Да и такие психологи, потестировав год или два, испытывают кризис, так как неизбежно возникают вопросы: что дальше? Зачем все эти тесты? Какой в этом толк?

Школе нужна системная психология, в которую вовлечены и педагоги. Необходима совместная деятельность педагогического коллектива и психолога. Психологические программы нужно внедрять с помощью поддерживающего административного ресурса. Для школы ценны психологи, умеющие реализовывать системные задачи.

2.3.5. Развивающая и психокоррекционная работа предусматривает деятельность по: — активному взаимодействию психолога с детьми, взрослыми, обеспечивающему психическое развитие и становление личности детей и подростков, реализации возрастных и индивидуальных возможностей развития несовершеннолетних, а также личностного роста и профессионального совершенствования взрослых участников.

Это, да и другие направления можно реализовать не благодаря, а вопреки существующей системе образования, преодолевая организационные проблемы, психологическую некомпетентность, а главное — незаинтересованность педагогов и администраторов.

Конечно, в Москве есть школы, где психологические службы смогли реализоваться благодаря прогрессивному директору, для которого психология — не пятое колесо в телеге. Там бы очень пригодилась моя молодая коллега. Но ей не повезло. Она попала в школу с советскими традициями, каких много на московском образовательном пространстве. Очень жаль растраченного энтузиазма, непригодившейся деловой напористости, веры в возможности профессии. Обломав крылышки о чиновничью школьную педагогику, она сделает карьеру в другом месте, более престижном и спокойном.

Эта история вполне типична. В существующей системе, материально находясь в зависимости от директора, психолог вынужден либо приспосабливаться, либо терять себя как профессионала, а часто и как личность, либо конфликтовать с администрацией. Поскольку силы неравны, особенно если психолог молод и неопытен, все кончается прощанием со школой.

Де-юре мы имеем «Положение о службе практической психологии в системе Департамента образования г. Москвы», достаточное для того, чтобы отрегулировать отношения психолога с педагогическим коллективом. Де-факто оно не работает. Правовой нигилизм директоров относительно психологических служб очень велик. Есть директора, на которых те права, которые психологи имеют по «Положению», действуют крайне раздражающе.

В конце концов, дело не в психологах. Сегодня дефицита в кадрах нет. Дело в психологическом сопровождении детей и подростков, которое в существующей системе не может быть эффективным.

Психологами должен руководить психолог

Психолог не должен зависеть от администрации. Де-юре это справедливо прописано в ст. 4.8 «Положения о службе практической психологии».

«При оказании психологической помощи психолог… независим в своих решениях и выборе стратегии и руководствуется только интересами клиента, профессиональным долгом и законом».

Но быть независимым от работодателя, в руках которого зарплата, статус и многое другое, жизненно важное для любого работника, практически невозможно.

У администратора и психолога — часто две разные, совершенно несовместимые шкалы ценностей. Что ценно и важно для среднестатистического администратора, являющегося благополучной частью иерархии московской образовательной системы? Успеваемость и качество знаний в процентном выражении. Как и в советские времена, процентомания в школах носит болезненный характер, учителям запрещают ставить двойки. От трудно обучаемых стараются избавиться, благо в Москве школ много. Процент успеваемости — главный пункт отчета «наверх». Еще отчитаются о проведенных мероприятиях, о спортивных и других достижениях, о ремонте…

Проверяющей комиссии покажут компьютеры, новую мебель, наглядную агитацию, документацию, напоят чаем с тортом, расскажут о содержательной и безоблачной жизни школы… Вся эта деятельность для «глянцевой обложки» из средства превращается в цель. Я не знаю, в какой степени в результатах ЕГЭ виноваты компьютеры, но знаю, что бесстрастный компьютер полезен как лекарство от показухи, которой заражено образование.

В этой пиар-суете лишней оказывается личность школьника. За урокодательством не возникает желания понять каждого ребенка в отдельности не только как ученика, который учится хорошо или плохо, ведет себя адекватно или не очень. Далеко не каждый учитель располагает достаточным пониманием возрастных и личностных особенностей своих учеников, эмпатией и мотивацией, достаточных для того, чтобы помочь ребенку в преодолении школьных трудностей и самому не встать в обвинительную, иногда переходящую в карательную позицию.

Отчасти я могу объяснить небрежное отношение учителей к переживаниям несозревших личностей большой нагрузкой, выгоранием. Но производственный подход как позиция антагонистичен позиции психолога, готового с каждым учеником докапываться до причинно-следственной сути проблем и сопровождать его к социально-психологической адаптации. Психологи, имеющие большой опыт работы в школе, знают, что во многих из них можно найти массу неучтенных в отчетах «наверх» трудных чувств и переживаний детей — обид от несправедливости, беспомощности, от неустроенности в семье, от несложившихся отношений с учителями, одноклассниками…

Гуманистические ценности психолога часто вступают в противоречие с ментальностью администраторов и части учителей. Психолог призван защищать права и достоинство ребенка, противостоять авторитарным проявлениям. Но уровень прав психолога и его зависимость от администрации делают его профессиональные обязанности «героическими», чреватыми конфликтами с администрацией, с коллегами.

Потому руководить и поддерживать психолога в школьной среде должны люди одной «веры» — то есть опытные психологи.

Отношения психолога и администрации школы должны регулироваться договором, который обяжет не только психолога эффективно работать, но и администрацию создавать нормальные условия для выполнения им профессиональных обязанностей, с уважением относиться к ценностям школьной психологии, которые часто декларируются в отчетах, но на деле оказываются «в загоне» во многих московских школах.

Подножка прогрессу

Говорят, на одном собрании директоров речь зашла о деятельности психологов. В зале поднялся шум и дружное «психологи в школе не нужны».

Действительно, еще 15 лет назад психологов в школе не было. И ничего. Стояла школа. Шли уроки. Каждую весну получали аттестаты...

Так зачем школе психолог?

«Инновационный путь развития», «амбициозные планы развития», «нанотехнологии»… В этих часто повторяемых в СМИ выражениях нельзя не расслышать вопросов к школе: кто пойдет по инновационному пути? Кому под силу амбициозные планы? Кто сможет развивать нанотехнологии? Нужны личности особого склада: креативно мыслящие, смелые, дерзкие, увлеченные созидатели…

Пока школа, ориентированная на заталкивание стандартных программ в головы своих учеников, за редким исключением не умеет, а часто и не хочет формировать творческую личность, способную к нестандартному мышлению.

И не сможет. Без психологии. Именно психологическая наука, находящаяся в постоянном поиске развивающих технологий обучения, вселяет надежду, что появятся люди, которые реализуют «планов громадьё». Школа без психолога — это школа без будущего, это подножка прогрессу. Стремление администраций к «устаканенному» советскому состоянию (особенно директоров, проработавших 30–40 лет) — непозволительная роскошь в контексте развития России. Школа должна быть адекватна своему времени, отвечать его вызовам.

«Повысим тревожность до 100%»

О том, что от психолога нет никакого толку, слышали многие мои коллеги. Особенности понимания «толка» от работы психолога некоторыми администраторами очень симптоматичны.

Однажды я сравнила показатели тревожности по Филиппсу при переходе из начальной школы в среднюю. На педсовете я доложила качественные и количественные показатели, полученные в 4-х и через год в 5-х классах. Раздала всем учителям в печатном виде перечень факторов, от которых зависит тревожность детей.

После педсовета завуч очень озадачилась процентами и поручила мне… повысить тревожность детей до 100%.

Топорность запросов педагогов и администраторов к психологам поражает многих психологов. Бывает, заталкивают нерадивого ученика в кабинет психолога и требуют чудес преображения «здесь и сейчас».

Конечно, формирование запросов по принципу «пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» имеет причину — психологическую некомпетентность. Но возможности психологов при существующем уровне прав просветить педагогический коллектив в области психологии сильно преувеличены. Для этого тоже нужна административная мотивация и организационная помощь. Удалось ли это кому-нибудь из психологов — история умалчивает.

Что такое «Нацпроект «Образование»? Наверное, не только компьютеры, зарплаты. Должно что-то меняться в содержании педагогической практики. Прежде всего, должны восторжествовать здравый смысл и понимание того, что без качественного психологического сопровождения не может быть качественной содержательной педагогики.

Миссия должна быть выполнима

Я не лоббирую интересы своего профессионального цеха. Я лоббирую интересы детей и их родителей. В нашей сложной жизни неокрепшие детские души очень нуждаются в психологическом сопровождении специалиста, который готов понять, принять и, по возможности, помочь любому ребенку.

Психологи в школах работают разные. Есть те, кому ставку психолога отдали для укрепления материального благосостояния, в дополнение к основной деятельности. Такие условно психологи вполне удовлетворяют директора в силу благодарной покладистости. Их деятельность, отчетно-имитационная, не оставляет шансов на полноценное психологическое сопровождение детей.

В школах трудится и много молодых психологов, которые могли бы стать эффективными специалистами, но для того чтобы они приобрели профессиональный опыт, им тоже нужно сопровождение опытного профессионала. Пока их «сопровождают» администраторы, психологи «выплывают» как могут. Семинары для психологов — это хорошая помощь, но недостаточная и бессистемная.

Школе нужны психологи, которые понимают, что школьная психология — это миссия не оставлять ребенка в беспомощном психологическом состоянии, быть защитником его прав. Психология — это позиция, безоговорочно гуманистическая по отношению к ребенку. Психология должна привнести в школу духовность, актуализировать нравственность, которая, к сожалению, нынче не в моде.

Мне кажется, уже ради этого стоит позаботиться о психолого-юридическом комфорте школьных психологов. Потому самарский опыт реорганизации психологической службы более чем полезен и следует им воспользоваться.