МАРК АВРЕЛИЙ АНТОНИН
(121–180 гг.)

Сегодня мы расскажем о неординарном человеке, единственный труд которого, обращенный «к самому себе», оказал влияние на традиционные представления поздней античности о человеческой душе и впоследствии – на психологическую науку. По воле судьбы за неполные шесть десятилетий своей жизни он прошел путь государственного деятеля, а не ученого, однако мы вряд ли сможем понять процесс формирования его идей, не обратив внимания на политическую сторону его деятельности.

Политик с множеством имен

Марк Анний Катилий Север, родившийся в Риме 26 апреля 121 года, принадлежал к влиятельному роду Анниев Веров, выходцев из Испании, которым в первой трети II века удалось подняться к ключевым должностям в административном аппарате Римской империи. После смерти отца он был сначала усыновлен дедом, в честь которого принял новое имя — Марк Анний Вер.

Юный патриций получил классическое для своего времени образование. Как сообщает один из поздних его биографов, «с самой ранней юности он обладал таким спокойным характером, что не изменялся в лице ни от радости, ни от горя: он занимался философией и был весьма сведущ в греческой литературе». Историк III века Геродиан писал: «Все виды добродетели были предметом его заботы; он любил старинную литературу, так что в этом не уступал никому из римлян, никому из эллинов; это видно из всех дошедших до нас его высказываний и писаний… Единственный из государей, он укрепил философию не словами и не познанием учения, а серьезным нравом и воздержанным образом жизни».

Аристократ, тесно связанный с элитой Рима, благодаря существовавшей в то время политической традиции быстро вошел в круг потенциальных наследников престарелого императора Публия Элия Адриана. По словам историка IV века Евтропия, Адриан даже хотел назначить Марка себе в преемники. Впрочем, один из так называемых «сочинителей истории августов», Юлий Капитолин, сомневался в справедливости этого утверждения. Как бы то ни было, император не успел осуществить своего намерения: юношу усыновил сенатор Тит Фульвий Антонин, который в июле 138 года стал новым главой государства. После этого молодой человек наконец получил то имя, под которым известен в анналах истории, — Марк Аврелий Антонин. Позднее к нему добавились традиционные имена первых римских императоров — Цезаря и Августа.

С этого момента вся его жизнь связана с государственной деятельностью: как один из двух официальных преемников Антонина, он в ускоренном темпе проходит все административные магистратуры, а в марте 161 года становится во главе огромной Римской империи.

Надо сказать, что Марк Аврелий являлся не монархом в современном смысле этого слова, а политическим лидером, сосредоточившим в своих руках ряд административных, военных и религиозных функций, обеспечивавших ему исключительное положение в обществе. Кроме того, согласно завещанию Адриана, первые восемь лет он делил власть с соправителем — Луцием Цейонием Вером.

Большую часть времени своего правления Марк Аврелий провел у северных границ Римской империи, где с 166 года — вплоть до его смерти, последовавшей 17 марта 180 года в военном лагере Виндобона (близ современной Вены), — велась постоянная борьба с приграничными германскими племенами. Как рассказывает Аврелий Виктор, «когда он собирался с сыном своим Коммодом, которого сделал цезарем, в поход против маркоманнов, все ученые стали его убеждать, чтобы он не делал этого и не вступал в сражение, пока не изложит все возвышенные тайны [раскрытые им] в философии. Так неизвестность похода в этой войне заставляла опасаться за его благополучие и за судьбу его научных трудов».

Таким образом на свет появились императорские «Размышления».

Забота о благоустроенности души

Мировоззрение Марка Аврелия сформировалось под влиянием стоицизма — одного из наиболее важных направлений античной философии, представители которого выступали за определенное взаимодействие природного начала (пневмы) в целом и эмоциональных и ментальных процессов человеческой психики (ощущений, чувств, мыслей) в частности с существующей реальностью (Космос), управляемой универсальным механизмом мироздания — «божественным огнем» (Логос), или, как полагали поздние стоики, судьбой. Зародившийся в Греции, стоицизм на рубеже I тысячелетия снискал популярность в Риме, где его приверженцами стали такие крупные государственные деятели, как Цицерон и Сенека, — так что для своего времени Марк Аврелий отнюдь не являлся исключением.

При чтении «Размышлений» Марка Аврелия складывается впечатление, что в центре их лежит традиционная проблема стоицизма: взаимодействие c Природой, рассматриваемой как объективная реальность. За этим лейтмотивом очень трудно заметить индивидуума: у Марка Аврелия его образ проявляется по частям — иногда достаточно четко, иногда не очень отчетливо. Тем не менее это позволяет говорить о том, что автора занимали проблемы психологии человека — разумеется, в тех категориях, которые были доступны его эпохе.

Марк Аврелий рассматривал человека как часть Природы (Космоса), и он должен находиться в гармонии не только с внешним, но и с внутренним миром: «нигде человек не уединяется тише и спокойнее, чем у себя в душе, особенно если внутри у него то, на что чуть взглянув, он сразу же обретает совершеннейшую благоустроенность».

Забота о «благоустроенности души» является одной из ключевых тем в его «Размышлениях». Единственный путь к этому Марк Аврелий видел в стремлении сообразоваться с окружающим миром, при этом ограничив до минимума всякое вмешательство в его развитие и сосредоточившись исключительно на собственном предназначении. Философское кредо императора звучало следующим образом: «А я делаю, что надлежит, прочее меня не трогает, потому что это либо бездушное, либо бессловесное, либо заблудшее и не знающее пути».

Однако это вовсе не значит, что он склонялся к мнению, что «цель оправдывает средства» — напротив, рассматривая индивидуума как часть социума, действующего исключительно в целях общественного блага, император предупреждал: «Не переводи остаток жизни за представлениями о других, когда не соотносишь это с чем-то общеполезным», считая, что следует «уклоняться того, чтобы в цепи представлений было случайное или напрасное, а еще более — суетное или злонравное».

Идеальный психологический тип человека он сформулировал следующим образом: «Единственно справедливое сознание, деяние общественное и разум, никогда не способный ошибаться, и душевный склад, принимающий все происходящее как необходимое, как знакомое, происходящее из того самого начала и источника».

На тысячелетия вперед

В концепции Марка Аврелия «человек в себе» сосуществовал с «человеком общественным» — этот дуализм должен был обеспечивать эволюцию личности, ориентированной не только на субъективное, но и на объективное восприятие действительности.

Моделируя стереотип поведения, наш герой писал, что человек должен иметь две готовности: «Одна: делать только то, что поручают тебе смысл власти и закона на пользу людей. И еще: перестраиваться, если явится кто-нибудь, чтобы поправить или переубедить в каком-нибудь мнении. Только чтобы переубеждение шло от какой-нибудь достоверности, будь то справедливость или общая польза или что-нибудь еще такое, а не оттого, что поманила сладость или там слава». Таким представлялся ему естественный путь развития человеческого сознания.

Некоторые из идей Марка Аврелия можно рассматривать как проявление не только «античного гуманизма», но и «античного рационализма». Способность к мышлению является для него единственным критерием, на основании которого можно выделить человека из числа «вещей и предметов» или «неразумных существ». Человеческий разум, согласно Марку Аврелию, самодостаточен и позитивен, поскольку «естество целого послушно и податливо, а у разума, им управляющего, нет никакой причины творить зло, потому что нет в нем зла и не творит он зла, и ничто от него вреда не терпит. А ведь по нему все происходит и вершится».

Исходя из этого представления, император-философ говорит своему читателю: «По разуму твоей природы никто тебе жить не воспрепятствует; против разума общей природы — ничто с тобою не произойдет».

Здесь причудливо переплетаются рациональные убеждения и мистическая вера в предопределенность. Более того, Марк Аврелий считал, что человека должно интересовать лишь то, что происходит в пределах интеллекта: «ведь то, что вне моего разума, то вообще ничто для моего разума». Категория рационального мышления была для его философской системы приоритетной, что, впрочем, не мешало ему признавать существование «свободной воли».

Представления Марка Аврелия о сущности человеческого сознания почти на полтора тысячелетия опередили достижения рационалистов и иррационалистов: в канун кризиса античной цивилизации одному из наиболее ярких ее представителей удалось понять то, к чему гораздо позже пришли классики философской мысли Нового времени — Кант, Гегель, Шопенгауэр.

Дмитрий БОРОВКОВ