А.Ф. ЛАЗУРСКИЙ
ШКОЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
См. № 37, 38/2004
Глава I
(продолжение)
Наблюдения наши были произведены над
воспитанниками 2-го Петербургского кадетского
корпуса в возрасте от 12 до 15 лет. Общее число
мальчиков, подвергавшихся наблюдению, достигало
в начале 18 человек, но так как в силу различных
побочных обстоятельств не все наблюдения
удалось довести до конца, то законченных
характеристик получилось всего 11. Из этих 11
мальчиков большинство (9 человек) находились
тогда в возрасте от 12 до 13 1/2 лет, одному было 14 и
одному 15 лет.
Методами исследования служили эксперимент и
внешнее наблюдение. Описание приемов
экспериментального исследования будет сделано
нами в соответствующей главе, вместе с
изложением полученных этим путем результатов.
Здесь же мы займемся исключительно методом
внешнего наблюдения, который вообще играл
преобладающую роль в нашей работе.
Для того чтобы наблюдения были полными и по
возможности объективными необходимо, как нам
кажется, соблюдать следующие три условия: 1)
исследование личности по определенной, заранее
выработанной, подробной программе; 2) для каждого
испытуемого ведется дневник, в который изо дня в
день записываются все наблюдения и факты,
могущие иметь значение для характеристики его
личности; 3) наблюдения ведутся лицом, близко
знающим данного воспитанника и имеющим
возможность наблюдать его не только в классе, но
также и во внеклассное время.
 Все
эти требования мы старались соблюдать в нашей
работе. Кроме того, благодаря сношениям с
родственниками являлась в некоторых случаях
возможность получать сведения относительно
прошлого воспитанника и его пребывания вне
корпуса (например, во время отпуска и каникул).
Само собою разумеется, что кадеты не знали о
производившихся над ними наблюдениях и думали,
что все дело ограничивается одной только
экспериментальной частью работы. Каждый из пяти
участников работы выбрал себе для наблюдений 3—5
воспитанников из своего отделения. Опыт показал,
что вести одновременно большее количество
наблюдений представляется почти невозможным,
так как пришлось бы слишком разбрасываться.
Главным источником для составления
характеристик являлся дневник, который велся изо
дня в день в течение около полутора месяцев
(октябрь—ноябрь 1904 года). Каждое проявление,
могущее характеризовать наблюдаемого
воспитанника с той или иной стороны,
записывалось по возможности подробно, со всеми
сопутствующими обстоятельствами, так как эти
последние имеют чрезвычайно важное значение для
анализа и оценки отдельных проявлений. Вообще,
опыт показал, что те отрывочные записи, из
которых составляется весь дневник, имеют
наиболее цены в том случае, когда соблюдены
следующие требования:
а) Наблюдатель выбирает факты и проявления (для
записи их в дневник) вполне сознательно, т.е.
представляя себе, по крайней мере в общих чертах,
какую именно сторону душевной жизни может
осветить данное проявление. При этом необходимо
становиться исключительно на психологическую
точку зрения, т.е. обращать внимание на то,
насколько данное качество важно для всего склада
личности, а отнюдь не руководиться какими-нибудь
посторонними, чисто практическими соображениями
(оценка поступков воспитанника с дисциплинарной,
педагогической и тому подобных точек зрения).
b) Все записи носят по возможности объективный
характер. Записываются только факты, т.е.
поведение наблюдаемого, его речи, поступки,
мимика, движения, — но отнюдь не те выводы,
которые делает из них наблюдатель. Кроме того,
если отдельные наблюдения противоречат друг
другу, то этих противоречий ни в каком случае не
следует сглаживать, объяснять и т.п.; они должны
выступить перед читателем в полной своей силе.
c) Наряду с проявлениями необходимо записывать
также и те внешние условия
(обстоятельства-возбудители), среди которых
данное проявление было замечено. Конечно, всю
обстановку описать невозможно, да это и не
требуется: главное внимание должно быть обращено
на те обстоятельства, которые могли
способствовать или, наоборот, препятствовать
данному проявлению, — но эти обстоятельства
следует описывать по возможности подробнее.
На первый взгляд может показаться, что первое
требование до некоторой степени противоречит
второму: наблюдатель, с одной стороны, должен
записывать факты и только факты, а с другой — он
обязан отдавать себе отчет в том, какое именно
качество обнаруживается в описываемом им
проявлении, т.е., иначе говоря, обязан уже в момент
записи истолковать это проявление, объяснить его
себе. Однако противоречие это — только
кажущееся, и данные требования представляют
собой, в сущности, те же самые правила, которыми
руководствуется всякий опытный клинист при
исследовании и описании своих больных.
Расспрашивая больного, такой врач отмечает
только те заявления этого последнего, которые
могут способствовать выяснению болезни,
указывая на существование каких-либо
болезненных симптомов. Точно так же поступает он
и при осмотре больного. Но зато все, на что он
обратил внимание, описывается им как можно
точнее и обстоятельнее, хотя бы отдельные
подробности и не соответствовали его диагнозу.
Закончивши изложение фактов, он дает свое
собственное резюме, в котором может пускаться в
какие угодно рассуждения и теории, — но при
описании строго объективен.
Читая хорошо составленную историю болезни,
встречаешь в ней только одни факты, — и тем не
менее сквозь эти факты уже сквозит, так сказать,
диагноз, так как нет ничего ненужного, лишнего.
Наоборот, в плохой истории половину фактов
приходится выбросить как ничего не говорящих, а
из оставшейся половины очень многие описаны
неточно, будучи явно подогнаны под заранее
составленный диагноз. Все эти соображения
должны, как нам кажется, иметь важное значение
также и при составлении характеристик.
Как уже сказано выше, систематическая запись изо
дня в день велась в течение около 1 1/2 месяца.
После этого ведение дневника было прекращено, и
только от времени до времени записывались
какие-нибудь выдающиеся факты, особенно ярко
освещающие ту или иную сторону душевной жизни
наблюдаемого лица. Весною 1905 г. было
приступлено к составлению дополнительных
сведений. Так как эта часть материала также имеет
для составления характеристики очень важное
значение, то мы и о ней скажем здесь несколько
слов.
При составлении дополнительных сведений
поступали следующим образом. Наблюдатель,
руководствуясь программой, о которой говорилось
выше, старался припомнить все те известные ему
случаи из жизни воспитанника, которые в
каком-либо отношении представлялись
характерными для этого последнего. Припоминание
производилось в порядке программы: сначала
разбирался отдел восприятий и ощущений, затем
память, ассоциации и т.д.
Таким образом, дополнительные сведения
отличались от дневника тем, что, во-первых, факты
записывались здесь не непосредственно, а по
воспоминаниям, во-вторых — самая запись велась
не в порядке хронологической
последовательности, а в порядке, указанном
программой. Далее, тот период времени, из
которого приходилось выбирать отдельные факты,
не был здесь так ограничен, как при ведении
дневника; наблюдатель должен был только
указывать, к какому возрасту воспитанника
относится воспроизведенное им проявление.
Тем не менее и здесь мы старались придать
дополнительным сведениям необходимую степень
полноты и объективности. Записывались по
возможности только физические данные, и притом
такие, относительно которых наблюдатель был
уверен, что память его не обманывает. Наряду с
проявлениями отмечались и сопутствующие
обстоятельства. Бывали случаи, когда, записывая
какое-нибудь проявление, наблюдатель не мог
определить точно, когда именно и при каких
обстоятельствах он его наблюдал, но зато твердо
помнил, что наблюдал его неоднократно. Здесь же
уже самая повторяемость явления (независимо от
обстоятельств) указывала на значительную
степень развития данного качества.
Итак, дополнительные сведения представляют из
себя все еще материал, а не выводы, — факты, а не
заключения.
Для иллюстрации всего вышеизложенного, мы
приведем здесь несколько выдержек — как из
дневника, так и из дополнительных сведений.
Каждая отдельная запись из дневника будет
сопровождаться указанием на то, каким именно
особенностям душевной жизни соответствует, на
наш взгляд, данное проявление, а также ссылкой на
соответствующие параграфы нашей программы.
Конечно, материал, собранный нами, не может
считаться вполне совершенным ни в смысле
объективности, ни в смысле полноты отдельных
записей. Но не следует забывать, что наша работа
является, сколько нам известно, первой в этом
роде. Те требования, которые были перечислены
выше, вырабатывались постепенно, отчасти еще до
начала работы, а отчасти и во время самого
производства наблюдений, по мере того как
накопившийся опыт освещал перед нами различные
стороны этого трудного и сложного дела.
Продолжение следует
|