ВЫХОД ИЗ ТУПИКА

Продолжение цикла статей о
психологических проблемах
начального образования

Cм. № 3/2005

В последние годы особое значение в психологической науке приобрела проблема личности, с ней связывают возможности обновления педагогической практики. Сегодня существует множество трактовок и определений понятия личности, исследователи спорят о том, что такое человек как личность и как его в этом качестве изучать.
Не углубляясь в рассмотрение различных подходов, остановимся только на некоторых моментах проблемы личности в русле той научной традиции, которая была задана работами Л.С. Выготского.

ОРУДИЯ ДЛЯ СУБЪЕКТА
В культурно-исторической концепции ключевым моментом для понимания процессов развития личности ребенка является превращение низших, элементарных, или натуральных, психических процессов в высшие, культурные. Это происходит, по мысли Л.С. Выготского, благодаря использованию особых психологических орудий-средств. Он говорил, что как для воздействия на окружающую предметную среду человек использует орудия, многократно усиливающие его физическую мощь и силу его руки, так и для овладения собственной природой, своими психическими процессами и поведением, человек использует орудия-средства, только направленность у них другая, не вовне, а внутрь, на самого субъекта.
Эта центральная идея культурно-исторической концепции впоследствии была психологией, в каком-то смысле, потеряна, а точнее, вытеснена и подменена другими идеями. Вместе с утратой идеи опосредствования, идеи внутренней обусловленности процесса развития, оказалось невозможным то понимание предмета психологии личности, которое составляло суть концепции Л.С. Выготского. Сами психологические средства стали трактоваться не как орудия овладения психикой, а, скорее, как средства ориентировки в окружающей среде, в том или ином предметном содержании. Тем самым размывалось главное отличие психологических средств — их включенность в рефлексивное отношение, то есть направленность на самого субъекта действия. Понимание же процесса психического развития как саморазвития было редуцировано к механически-одностороннему процессу интериоризации, в рамках которого происхождение психического описывается как результат усвоения индивидом общественного опыта и культуры.
Следует заметить, что Л.С. Выготский тоже использовал понятие интериоризации, но в его концепции это понятие было на своем месте, например как «вращивание» средств, и не имело того самодовлеющего мировоззренческого значения, которое оно приобрело впоследствии в работах его учеников и последователей.
В свое время Л.С. Выготского неоднократно критиковали за якобы ошибочное разделение психических процессов на высшие, культурные, и низшие, натуральные. Главное возражение заключалось в том, что натуральная психика тоже не совсем «натуральная», а вполне социальная и культурная — как по своему генезису, так и по содержанию. С этим трудно спорить, тем более что сам Л.С. Выготский подчеркивал абсолютную «социальность» новорожденного ребенка. Однако в разделении психических процессов на высшие и низшие, на натуральные и культурные, по нашему мнению, все-таки прав был Л.С. Выготский, а не его критики.

ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД И ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ
Целостность личности утверждается во многих психологических работах, однако далеко не всегда этот принцип последовательно выдерживается, так как он ко многому обязывает исследователя. Так, в рамках деятельностного подхода этот принцип вообще не может быть осуществлен, поскольку в нем с самого начала задается парадигма: личность — часть психики, тогда как принцип целостности требует противоположного логического решения, в котором личность выступает как тотальность, соотносимая с понятием «Человек» во всем его объеме.
Теория деятельности А.Н. Леонтьева оказала большое влияние на советскую психологическую науку. Многие исследователи проблем психологии личности приняли на вооружение понятийный аппарат этой теории. Эта теория конституируется полаганием категории деятельности в качестве предельного объяснительного принципа, к которому, в конечном счете, сводится все на свете, что претендует описывать и объяснять данная теория.

ЛИЧНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПСИХОЛОГИИ
Последовательное проведение деятельностного подхода в области психологии личности, осуществленное самим А.Н. Леонтьевым в книге «Деятельность. Сознание. Личность», как нельзя лучше показало неэффективность этой теории. Задавая исходные установки деятельностного подхода, А.Н. Леонтьев отмечает: «Первоначально, то есть до выяснения важнейших моментов, образующих процесс деятельности, субъект остается как бы за пределами исследования».
Однако субъект остается за пределами деятельностного подхода навечно. Субъекту как самообусловленному источнику движения нет места в этой теории. Точно так же не может быть в таком исследовании и личности, если под личностью понимать человека как субъекта своей жизни, а не как иерархизированную систему предметов удовлетворения потребностей.
Чтобы сделать личность человека предметом психологического исследования, нужно с самого начала отказаться от редукционистских путей при построении научной теории. Обычный метод научного познания (как он исторически сложился в естествознании) в самых общих чертах заключается в том, что неизвестное нам сложное целое разлагается на простые известные элементы, из которых потом, как из кирпичиков, воссоздается исходное целое. Однако там, где объект познания является органически целостным, живым, там естественно-научный метод непригоден, так как первое, что он делает, это убивает живое, разлагая его на элементы, то есть сразу же уничтожает объект собственного исследования.
Еще сложнее обстоит дело с таким «объектом», как личность, которая, строго говоря, является не объектом, а чем-то, по определению, прямо противоположным, а именно — субъектом. В этом случае к необходимости сохранения исходной целостности познаваемого объекта добавляется требование удержания в исследовании его сугубо субъективных свойств и характеристик.
Л.С. Выготский подчеркивал необходимость сохранения в исследовании целостности изучаемого объекта и видел такую возможность в научном анализе, который расчленяет сложное целое не на элементы, а на единицы. «Под единицей, — указывал Л.С. Выготский, — мы подразумеваем такой продукт анализа, который в отличие от элементов обладает всеми основными свойствами, присущими целому, и который является далее неразложимыми живыми частями этого единства...
Психологии, желающей изучать сложные единства, необходимо понять это. Она должна заменить методы разложения на элементы методами анализа, расчленяющего на единицы. Она должна найти эти неразложимые, сохраняющие свойства, присущие данному целому как единству, единицы, в которых в противоположном виде представлены эти свойства, и с помощью такого анализа пытаться разрешить встающие конкретные вопросы».

ЖИВОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ
Необходимость сохранения целостности изучаемого объекта тем более неукоснительна, если исследуется личность ребенка. В этом контексте следует по достоинству оценить идею единства аффекта и интеллекта, а также учение о высших психических функциях, раскрывающее механизмы целостного психического развития ребенка. Дело в том, что «единицей» при изучении личности может быть только сама же личность, но взятая в предельно абстрактной форме как «живое противоречие», фиксирующее наиболее существенные свойства этого объекта.
В концепции Л.С. Выготского такой «клеточкой» было противоречивое единство аффекта и интеллекта. Однако, согласно взглядам самого Л.С. Выготского, психологическая реальность не исчерпывается этими двумя сферами. В старой психологии существовало классическое подразделение психики на три части — ум, чувство и воля. Такое деление можно найти у очень многих авторов, начиная с древних времен. Все попытки уменьшить число составных частей психики оказались различными вариантами редукционизма в психологии.
Особенно не повезло в этом плане волевой сфере. Воле до настоящего времени многие авторы отказывают в праве на самостоятельное существование, а исследователей, пытающихся отстоять существование этой психологической функции, часто объявляют волюнтаристами, что в советской психологии было равносильно ругательству и долгое время являлось идеологическим ярлыком. Может быть, по этой причине воля и процесс развития волевой сферы в онтогенезе оказались наименее изученными в психологии. Например, довольно показательно, что в психологической и юридической литературе мало кто отваживался прямо и серьезно обсуждать вопрос о свободе воли, не беря это словосочетание в кавычки и не предпосылая ему выражение «так называемой», хотя, как известно, без принципа свободы воли невозможно построить теорию уголовного права и иметь значимые основания вменения вины.
Следует отметить, что статья «Проблемы умственной отсталости», где Л.С. Выготский рассматривает вопрос о единстве аффекта и интеллекта, начинается с изложения взглядов Э. Сегена, считавшего, что самый главный недостаток в психике умственно отсталых детей — это недостаток воли.
Л.С. Выготский сочувственно относился к теории Э. Сегена и в работе «Предисловие к книге Е.К. Грачевой» писал, что «современное научное исследование всецело оправдывает эту глубочайшую интуицию Сегена». В то же время он с сожалением отмечал: «Однако эта точка зрения, давно высказанная, существенно не повлияла на развитие научных представлений о природе умственной отсталости. Как уже сказано, развитие этих взглядов протекало преимущественно в узкоинтеллектуалистическом направлении и исходило все время из слабоумия как из основного источника при объяснении проблемы умственной отсталости».

Геннадий КРАВЦОВ,
доктор психологических наук,
Институт психологии
им. Л.С. Выготского РГГУ