Индоктринация,
или
Как контролируют наше сознание

Продолжение. См. № 24/ 2005

Иллюзия личного выбора

Одна из серьезных опасностей некритического присвоения чужих идей состоит в том, что человек обычно оказывается неспособным самостоятельно осознать факт собственной индоктринации. Подвергшийся действию тщательно подобранных инструментов контроля сознания человек нередко искренне полагает, что принимает решение самостоятельно. В итоге связь между его критическим мышлением и способностью принимать самостоятельные решения оказалась разорванной.

Человек начинает верить в то, что он добровольно отказался от личной свободы в пользу идеологии, лидера или бога. И только рефлексия, стимулируемая извне особым образом (техники «освобождения от психологического насилия», «реформирования мышления» и др.), когда человек попытается посмотреть на эту ситуацию со стороны, может помочь ему оценить масштабы и степень манипулирования его сознанием.

Многие люди, жившие в нашей стране в советский период, воспринимали коммунистическую идеологию как свой личный выбор. Стремительный поворот в своем сознании, выразившийся в отказе от этой идеологии, они также считают своим личным выбором. Насколько это справедливо — вопрос, как видим, риторический. Однако есть здесь и ряд любопытных деталей, которые следует специально рассмотреть. Обратимся к примерам.

Мы можем наблюдать перед Пасхой у церкви толпы старушек, готовых целый день стоять в очереди, чтобы освятить куличи. А ведь большинство из них были когда-то убежденными комсомолками и вели, кроме прочего, активную атеистическую пропаганду. Несложно заметить — факт индоктринации налицо. В юности эти люди, в результате «культурного импринтинга» и других методов воздействия на сознание, некритически приняли идеи атеизма. А что, в новые времена у них наступило прозрение? Им вдруг открылись вечные истины? Скорее всего, мы имеем дело с индоктринацией — некритическим принятием идей, разделяемых новыми лидерами и большинством. В природе человека — приспосабливаться к тому, что считается правильным мышлением и поведением.

Может быть, этот пример говорит нам о том, что индоктринации наиболее подвержены люди, не склонные к критическому мышлению, с неразвитым интеллектом, низкой креативностью, невысоким уровнем образования? Такая гипотеза существует, и большинство техник «освобождения от психического насилия» (например, от идеологического воздействия тоталитарных сект и др.) выстроены на стимуляции критического мышления, развитии креативности. Но, увы, приходится признать, что это не всегда справедливо.

Например, многие профессора и преподаватели кафедр марксистско-ленинской философии в советских вузах были людьми весьма креативными, с высоким интеллектом и хорошим образованием. Но это не мешало большинству из них свято верить в возможность существования «научного коммунизма» и успешно забивать головы студентам и аспирантам диалектическим и историческим материализмом. Эту идеологию они искренне считали своим личным выбором. Однако в 90-е годы они вдруг вспомнили настоящих русских философов: Н. Бердяева, И. Ильина, В. Соловьева, П. Флоренского и словно по волшебству превратились в их страстных поклонников и последователей.

Вероятно, отношения индоктринации, с одной стороны, и интеллекта, креативности, уровня образования – с другой, не столь однозначны, как этого бы хотелось любителям простых и ясных решений. Обнадеживает то, что все это вполне можно проверить эмпирическими методами и на этой основе получить более достоверную информацию.

Все мы стали свидетелями предательства коммунистических идеалов их прежними активными сторонниками. Видя на телеэкране бывшего секретаря Политбюро ЦК КПСС, сжигающего свой партийный билет, или отставного генсека, истового крестящегося в церкви, многие были искренне и законно возмущены. Как мы должны относиться к подобным трансформациям?

Эти метаморфозы казались многим возмутительными. Так, например, русский бард Игорь Тальков в 90-е годы написал о бывших партаппаратчиках: «Перестроились ублюдки и опять у трона, и пока они у власти — грош цена всем нам...» С этической точки зрения поэт, безусловно, прав, но, глядя на это глазами психолога, приходится признать, что такие метаморфозы вполне объяснимы и даже нормальны. В итоге социальных перемен психическая организация этих людей не претерпела никаких изменений. Их мышление и поведение остались прежними, а то, что одни идеи в их сознании уступили место другим, которые они отстаивают столь же страстно и яростно, — всего лишь мелкий факт их биографии. Просто эти люди более, чем другие, склонны к индоктринации, конформизм — одна из их основных характеристик. А развитый интеллект, высокий уровень образования и даже демонстрируемая в профессиональной сфере креативность, получается, далеко не всегда способны защитить человека от индоктринации.

Возможно, эти люди достойны общественного осуждения, очевидно, что с точки зрения этики и обыденных представлений — это предательство. Но, глядя на данное обстоятельство с точки зрения психологии, следует признать, что отдельному человеку не под силу преодолеть то, что сформировано эволюцией за миллионы лет существования Homo sapiens. Кстати, заметим, что подобное поведение повышает способность к выживанию. Эти люди весьма неплохо жили при прежней власти и сейчас занимают верхние этажи социальной пирамиды, благодаря чему имеют широкий доступ к самым разным дефицитным ресурсам.

Аналогичен по своему психологическому механизму вариант присвоения личностью традиций того или иного этноса, социальной или профессиональной группы.

Результат идентификации с лидером

Одна из наиболее распространенных причин индоктринации — идентификация с лидером или с избранным эталоном (нравственным, профессиональным и другим идеалом). В роли последнего может выступать реальный человек (государственный деятель, ученый, художник, полководец) либо мифологический, кино- или литературный герой.

Остановимся вначале на самом жестком варианте — индоктринации в результате идентификации с лидером тоталитарной секты.

Во главе тоталитарных сект обычно стоят харизматические лидеры, исповедующие, как правило, жесткий, авторитарный стиль руководства. Они интуитивно, а часто вполне сознательно и весьма эффективно используют механизм индоктринации. Суть и смысл их деятельности — максимально влиять на последователей, заражая их своими идеями. Подобное поведение лидера — неотъемлемая черта любого религиозного культа, это общее правило, соблюдаемое неукоснительно.

Лидер тоталитарной секты добивается неограниченной власти и стремится разными, чаще всего этически осуждаемыми способами лишить своих последователей индивидуальности и свободной воли, устанавливая абсолютный, деструктивный контроль над их сознанием. С такой целью эти лидеры либо напрямую провозглашают себя богами, либо убеждают других, что воля Бога состоит в том, чтобы следовать за ними.

Естественно, следует понимать, что быть сильным харизматическим лидером не означает непременно быть порочным и призывать других к недостойным делам и поступкам. В выдающихся лидерских способностях, конечно, кроется масса возможностей для злоупотреблений. Но лидер не обязан, он всего лишь может ими воспользоваться во вред другим, но может воспользоваться и во благо. Этим и отличается лидер деструктивного направления или религиозного культа от сильного харизматического лидера, утверждающегося в позитивных делах.

Напомню, что у истоков всех трех мировых религий (буддизм, мусульманство, христианство) стояли мощные фигуры, пользовавшиеся абсолютным доверием своей паствы и внушавшие беспредельную преданность своим последователям. Этот вариант индоктринации в результате идентификации с лидером общество не склонно рассматривать как деструктивный, а скорее наоборот.

Кроме того, способность лидера индоктринировать значительную часть населения всегда использовали в позитивных целях. Причем характерно это не только для тоталитарных режимов. Например, у каждого государства, и даже у каждого этноса, есть свои легитимные лидеры, герои, защитники, транслирующие остальным ценности и идеалы данного государства или этнической группы, подчеркивающие «историческую правоту» и «высокую справедливость» утверждаемых ими идей.

Отметим попутно, что механизм индоктринации также работает и тогда, когда эти идеи категорически не согласуются с элементарными законами гуманизма и нравственности. В жизни мы часто сталкиваемся с тем, что, например, у каждого государства или этноса есть «своя правда». Адептам совсем не важно, что эта «своя правда» может быть бесконечно далека от истины.

Для того чтобы фигура лидера оказывала индоктринирующее воздействие на других, она должна отвечать ряду требований, которые достаточно прозрачны, хорошо прочитываются и активно применяются в современных PR-технологиях. Если в качестве такого лидера выступает мифологический персонаж или герой художественного произведения, то его образ создается в соответствии с этими требованиями. Значительно интереснее выглядит данная ситуация, когда в качестве индоктринирующего лидера выступает живой человек. В этом случае его биографию надо внимательно переписать и тщательно доработать, над его обликом должны потрудиться специалисты по имиджу, его речи и книги следует особым образом отредактировать.

Индоктринация и религиозные культы

Наиболее жестко проблема индоктринации обсуждается применительно к противодействию деятельности деструктивных религиозных культов. Речь идет в первую очередь о различных тоталитарных сектах. Попадание человека в их сети приводит к тяжелым последствиям, жизненным трагедиям и даже физической гибели.

Слово «культ» происходит от латинского cultus — поклонение, почитание. По утверждению авторов Оксфордского словаря английского языка, оно вошло в обиход в XVII веке. С середины XIX века так стали именовать в Европе обособленные религиозные группы. С религиозной точки зрения «культ — это группа людей, убеждения которых основаны на превосходстве определенного лидера, что неизбежно влечет за собой отрицание центральных доктрин христианства, как они изложены в Библии» (Макдауэлл Дж., Стюарт Д., 1994). Конечно, говоря о современных религиозных культах, нам следует отметить, что они строятся на отрицании «центральных доктрин» не только христианства, но и других мировых религий — буддизма и мусульманства.

Упомянутые мировые религии сами интенсивно используют механизм индоктринации для рекрутирования новых членов. Но этот вариант индоктринации общество склонно расценивать как конструктивный контроль сознания. Вероятно, потому, что все три мировые религии давно избавились от жестких методов контроля сознания и рассматривают в качестве своей основной задачи конструктивную консолидацию групп, насчитывающих миллиарды верующих.

При этом мы должны понимать, что освобождение человека из сетей тоталитарной секты наиболее эффективно в варианте замены веры в ценности, пропагандируемые сектой, на веру в ценности, проповедуемые одной из мировых религий. В этом случае мы не боремся с природной склонностью человека к индоктринации, а всего лишь меняем ее содержательную составляющую. Это все равно что алкоголика, ставшего таковым в результате употребления самогона, не лечить от алкоголизма, а просто предложить ему вместо этого суррогата пить высококачественный коньяк.

Александр САВЕНКОВ,
доктор психологических наук